   |
| |
 |
Бучинский Ян |
-- |
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Бучинский Ян (польск. Jan Buczinski)— атаман
запорожских казаков, польск. шляхтич, арианин по вероисповеданию, ближайший
друг и советник Лжедмитрия I, находившийся при нём до последних дней. В
авангарде армии самозванца вошёл (1604/05) в Россию. Во главе отдельного
отряда занял Чернигов (5 нояб. 1604), пытался с ходу взять Новгород-
Северский, затем 2 сотни возглавляемых им казаков пытались вести переговоры
с его жителями, грозили воеводам, руководившим обороной города, жестокой
расправой в случае неповиновения «его царскому величеству», но потерпели
неудачу. Когда Лжедмитрию после смерти Бориса Годунова всё же удалось
утвердиться в Кремле, вместе с ним там водворилась и путивльская «воровская»
дума, края постепенно слилась с моск. Боярской думой. Однако, связанный
соглашением с боярами, самозванец не осмеливался раздавать дум. чины своим
ближайшим советникам: обоим братьям Бучинским, Слонскому и др. В глазах
московитов они были иноверцами и еретиками, что отнимало у них всякую
надежду на карьеру при моск. дворе. Поляки не получили никаких официальных
должностей, оставшись на положении личных секретарей государя. Б. числился
гл. секретарём царя, находясь «во всякое время при нем» во внутр. покоях.
Гл. силой, на которую приходилось опираться Лжедмитрию во враждебной моск.
среде, были наёмники. Б., крого трудно заподозрить в предвзятости, живо
описал времяпрепровождение своих сотоварищей в Москве. Наёмники пропивали и
проигрывали полученные деньги. Те, у кого прежде не было даже 2 слуг,
набрали себе их больше десятка и разодели в камчатое платье. Когда события в
Москве приняли (в связи с недовольством народа засильем иноземцев в столице,
особенно же бесчинствами поляков) опасный оборот, самозванец вспомнил о
своей нареченной невесте Марине Мнишек и её отце — Ю. Мнишеке. Отправленный
в Самбор Б. собственноручно составил смету «свадебных» расходов: свыше 100
тыс. злотых на уплату неотложных долгов Мнишека, 100 тыс. на приданое
невесте, по 100 злотых задатка каждому жолнёру, по 50 — гайдукам и т. д.
Мнишек должен был навербовать и привести в Москву наёмное войско, без к-рого
царю трудно было усидеть на троне. О влиянии Б. на самозванца указывает
франц. наёмник Я. Маржарет в одном из эпизодов его «Записок», связанным с
отменой казни боярина кн. В. И. Шуйского (1606): «Немного времени спустя
князь Василий Шуйский был обвинен и изобличен в присутствии лиц, избранных
от всех сословий, в преступлении оскорбления величества, и приговорен
императором Дмитрием Иоанновичем к отсечению головы, а два его брата к
ссылке. Четыре дня спустя он был приведен на площадь, но, когда голова его
была уже на плахе в ожидании удара, явилось помилование, испрошенное
императрицей, матерью названного Дмитрия, и одним поляком, по имени
Бучинский, и другими; тем не менее он был отправлен в ссылку вместе с
братьями, где находился недолго. Это было самой большой ошибкой, когда-либо
совершенной императором Дмитрием, ибо это приблизило его смерть». Не только
вчерашние опричники, но и польск. секретари возражали против смягчения
наказания изменникам-боярам. В собственноручном письме Лжедмитрию Б.
напомнил: «Коли яз бил челом Вашей милости о Шуйских, чтоб их не выпущал и
не высвобождал, потому как их выпустить и от них будет страх... и вы мне то
отказали». Однако Лжедмитрий достаточно хорошо улавливал настроения народа,
уставшего от гражданской войны. В Москве тогда повсюду говорили, что Шуйский
был обязан помилованием ходатайству Бучинских и царицы Марфы Нагой. На самом
деле Марфа вернулась в Москву через много дней после прощения боярина.
Польские же советники, осуждая кровопролитие, выступали тем не менее за
твёрдую политику в отношении наказания непокорного или плетущего сети
заговоров боярства. Б. сыграл также важную роль в посредничестве между
самозванцем и польск. кор. Сигизмундом III: когда настала очередь выполнять
свои обязательства перед королём, Лжедмитрий оказался в весьма сложном
положении. Он не мог отдать королю (как безрассудно год назад обещал)
существ. часть рус. земли, но не мог и отказаться от выполнения секретного
договора с ним. Низложение Сигизмунда разом разрешило бы все его
затруднения. В кругу польск. советников Лжедмитрий охотно обсуждал новые
блестящие перспективы. «Будешь, Ваша царская милость, королем польским»,—
заявил ему однажды Б. Вскоре последнего послали с поручением в Краков. Б.
вёз также письмо и к нунцию Рангони, в котором самозванец просил его
исходатайствовать в Риме paзрешениe причаститься Марине в день её венчания
на царcтвo по православ. обряду и поститься по средам. За услуги же,
оказываемые Рангони, Лжедимитрий собирался выхлопотать у папы возведение его
в сан кардинала. К своему изумлению Б. сразу же по приезде в столицу Речи
Посполитой узнал, что его слова о том, что Лжедмитрий получит и польск.
корону, стали известны королю. «Сигизмунд был взбешен и через своих
сановников дал понять Бучинскому, что не остановится перед разоблачением
своего ставленника [Лжедмитрия]. На приеме в королевском дворце Бучинскому
пришлось выслушать речь, полную угроз. Верный секретарь дословно передал
предсказания воеводы Познанского о близком разоблачении царя: “По твоей, деи
[Лжедмитрия], той великой спеси и гордости подлинно тебя Бог сопхнет с
столицы твоей, и надобе то указать всему свету и Москве самой, какой ты
человек и что им хочешь сделать”». После гибели самозванца (1606) во дворце
обнаружили тайник, в котором Лжедмитрий хранил секретные договоры с
Сигизмундом и Мнишеком, переписку с папой римским и иезуитами. Бояре тотчас
объявили об этой находке народу. Тайник был указан Б., попавшим в руки
мятежников при штурме дворца. В страхе за свою жизнь гл. секретарь
Лжедмитрия готов был подтвердить клевету, к-рую бояре давно распускали по
городу: «Дмитрий велел вывезти весь московский наряд за посад, чтобы во
время стрельб “литва” могла перебить всех бояр и “лучших” дворян». Истребив
бояр, расстрига, по словам Б., собирался «разорить веру» и ввести «люторство
и латинство». Показания Б. оправдывали мятеж бояр, преступивших присягу на
кресте. В 1609 Б. являлся уже агентом польск. кор. Сигизмунда в России. Владимир Богуславский Материал из кн.: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.
|
|
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
|
Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,на следующих доменах:
|
