ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Булат Шалвович Окуджава
Окуджава Булат Шалвович [9.5.1924,
Москва — 12.6.1997, Париж; похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве]
— поэт, прозаик, драматург, кинодраматург. Родился и вырос в семье, пострадавшей от сталинских репрессий: отец — крупный
партийный работник — был расстрелян, мать долгие годы находилась в
концентрационном лагере, погибли мн. близкие родственники Окуджава «Горестный
отсвет катастрофы» (Повести и рассказы. С.270) лег на судьбу и творчество поэта,
во многом определил автобиографическую канву его произведений.
В конце 1980-х Окуджава скажет: «Я хочу воскресить своих близких!» Памяти
детства, образам матери и отца, трагедии века, прошедшей по сердцам и судьбам,
отрезвлению от детской романтической наивности «сына века» он посвятит цикл
стихотворений «Арбатское вдохновение, или Воспоминание о детстве» (1988),
автобиографические рассказы «Девушка моей мечты» (1985), «Нечаянная радость»
1986), роман «Упраздненный театр» 1989-1993), получивший Букеровскую премию в
1994. В нем звучит «скорбная и неостановимая мелодия утрат», ее полутона
откладываются в памяти, в сердце, в душе. Окуджава хотел поймать «золотую рыбку»
истории и понять, в чем смысл преображения человека — «от слепого пухлого
ребенка» до 60-летнего мужчины. Герой романа — Отар по документам, Иван Иваныч
по самоощущению, Ванванч — по малолетству — так же, как и автор, не просто
вспоминает о трагедии семьи и своем детстве, но хочет понять причину
случившегося. «Собрался к маме — умерла, / К отцу хотел — а он расстрелян. / И
тенью черного орла / горийского Весь мир застелен» (Стихотворения. С. 399).
Как «шестидесятник» по мироощущению, Окуджава видит свою задачу в развенчивании
сталинизма, о живучести которого он предупреждает во мн. стихах («Давайте
придумаем деспота...» и др.). В творчестве Окуджавы нет конфликта между отцами и
детьми; романтика Гражданской войны, героическая чистая юность матери и отца для
него святы: «О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой, / Когда я шагнул
с гитарой, растерянный, но живой?» («Реквием»). О своей кровной связи с
временем, его радостями и трагедиями говорится во мн. его стихах и песнях: «Я
знаю этот мир не понаслышке: / Я из него пророс, / Но за его утраты и излишки /
С меня сегодня спрос» (Стихотворения. С.141). Как истинный российский
интеллигент Окуджава несет в своем сердце чувство вины и покаяния.
В 1942 прямо из 9-го класса Окуджава ушел на фронт, воевал под Моздоком на
минометной батарее, был ранен. По возрасту он принадлежит к поэтам фронтового
поколения. Тема воины — одна из главных в его творчестве. «Грустью и иронией,
т.е. моей творческой зрелостью, я обязан главным образом войне. На войне я
рассердился на жестокость судьбы, незаслуженно похитившей близких мне людей, но
вместе с гем научился великому чувству прощения и понимания... Война все время
со мной: попал на нее в молодое, самое восприимчивое время, и она вошла в меня
очень глубоко» (Литературная газета. 1984. 25 апр. С.3). Поэт изображает войну
через призму восприятия и переживания «школяра»-мальчика 1930-40-х, вчерашнего
школьника, мечтающего о героических подвигах и славе, а попавшего в самое пекло
войны, хлебнувшего окопных будней, суровой армейской службы. В
автобиографической повести «Будь здоров, школяр!» (1960-61) Окуджава, следуя
традициям Л.Толстого, раскрывает сложный внутренний мир героя, его переживания,
страх смерти, боли, слезы, ненависть к войне, трудный путь становления молодой
души. В основе повести, а затем и киносценария «Женя, Женечка и "Катюша"» (1967,
совместно с В.Мотылем) лежит тема преодоления «школярства», взросления героя на
войне. Критики упрекали Окуджаву за излишний психологизм в изображении «частного
человека» на войне, за якобы «дегероизацию» солдат-победигелей. Спектакль по
повести «Будь здоров, школяр!» был запрещен. Всенародной любовью пользуются
песни Окуджавы о войне. Некоторые из них напоминают по форме и звучанию
фронтовой фольклор военной поры, например песня «отдельного десантного
батальона» («Мы за ценой не постоим») к кинофильму «Белорусский вокзал» (1971)
или «Бери шинель, пошли домой» из кинофильма «От зари до зари» (1975). Поэт
скажет: «Мы все войны шальные дети: / И генерал, и рядовой» (Капли Датского
короля. С. 11), но свои стихи и песни о войне он посвящает прежде всего ее
рядовым участникам, незаметным и негероическим внешне, но сохранившим доброту,
милосердие, любовь. Поэт ценит в их сердцах «скрытую теплоту патриотизма»
(Л.Толстой). Это скромные джазисты, сержант Петров, мальчики и девочки,
«повзрослевшие до поры», к ним обращает поэт свою просьбу-призыв: «До свидания,
мальчики! Мальчики. / Постарайтесь вернуться назад!» (Капли Датского короля.
С.6). Войне и смерти противопоставляет Окуджава людское братство. В балладе
«Король» он воспел бессмертие обыкновенного арбатского мальчишки Леньки
Королева, который «кепчонку, как корону, набекрень и пошел на войну», погиб в
боях, но навсегда остался в памяти людей, в жизни московских улиц и дворов.
Свой лирический дар сам поэт связывает с чудесным спасением на войне и
предназначением судьбы спеть за тех, кто погиб: «Судьба ли меня защитила, собою
укрыв от огня? / Какая-то тайная сила всю жизнь охраняла меня. / И так все
сошлось, дорогая, / Наверно, я там не сгорел, / Чтоб выкрикнуть здесь, догорая,
про то, что другой не успел» (Стихотворения. С.409). Лирический герой Окуджавы
постоянно путешествует по дорогам памяти, живя «посередине между войной и
тишиной», сохраняя в себе черты рыцаря, воина, защитника мира и добра. Война
вошла в лирическую ткань и образность поэзии Окуджава: в стихах о любви
«отправляется нежность на приступ, / В свои тихие трубы трубя»; «часовые любви»
неизменно стоят на улицах Москвы. С темой войны связан и «надежды маленький
оркестрик под управлением любви» («Песенка о ночной Москве»), и образы «трех
сестер милосердных — Веры, Надежды, Любви».
После войны, окончив Тбилисский университет, Окуджава учительствовал в школе в
д.Шамордино Калужской обл., затем переведен был в город (1950-55). Учитель
словесности по образованию, Окуджава запечатлел этот период в
грустно-иронических автобиографических рассказах «Частная жизнь Александра
Пушкина, или Именительный падеж в творчестве Лермонтова» (1976), «Искусство
кройки и житья» (1985) и других и в повести «Новенький, как с иголочки» (1962).
Переехав в Москву, Окуджава работает в
издательствах, редакциях журналов и газет, печатает стихи. В 1956 вышел его
первый поэтический сборник «Лирика» (Калуга), через 3 года второй — «Острова»
(1959). Известность пришла к Окуджава, когда он обратился к жанру авторской
песни. По просьбе друзей он спел свои стихи под гитару в одной из московских
квартир в 1956. «Мои настроения совпали с настроениями эпохи. И все. И поэтому
мои песни считали откровениями. Я не преувеличиваю свою роль» (Интеллигент — не
профессия // Комсомольская правда. 1993. 18 сент. С.3).
В поэзии Окуджавы органически соединились слово, музыка и краски, грусть и
ирония, любовь и печаль. Характерный для поэта жанр «песенки» нес в себе черты
русского городского романса, фольклора, «пересаженного на городскую почву»,
традиционной элегии, баллады и др. жанров лирики. Своими учителями Окуджава
считает Пушкина и Л.Толстого, Б.Пастернака и Т.Манна, Беранже и Гофмана. «Я
начинал с подражания Пушкину, затем Пастернаку»,— заметил Окуджава в одной из
бесед. Пушкинское начало постоянно присутствует в его поэзии и прозе. Пушкин для
него — идеал: «Он недостижим, но важно стремление приблизиться к нему»
(Литературная газета. 1984. 25 апр. С.4). В стихотворении «Приезжая семья
фотографируется у памятника Пушкину» (1970) привычная уличная сценка приобретает
символический обобщенный смысл: памятник Пушкину из фона, на котором постоянно
фотографируются приезжие люди, превращается в пушкинский фон жизни и культуры,
критерий добра и порядочности, залог бессмертия человеческой души: «На фоне
Пушкина снимается семейство. / Как обаятельны / (Для тех, кто понимает) / Все
наши глупости и мелкие злодейства / На фоне Пушкина. / И птичка вылетает!»
(Стихотворения. С.195). Пушкин объединяет, сближает разных людей, делая их
друзьями: «На веки вечные мы все теперь в обнимку / На фоне Пушкина! И птичка
вылетает» (Там же. С.196).
По матери
армянин, по отцу грузин, Окуджава считает себя «арбатским человеком, воспитанным
на русской культуре литератором». Но «грузинское» лирическое начало звучит во
многих его стихах и образах («Грузинская песня». 1967, и др.). Окуджава воспел
мир старого Арбата с его особой атмосферой жизни и человеческих отношений во мн.
песнях и стихах: «Ах, Арбат мой, Арбат!», «Арбатский дворик», «Арбатский
романс», «Надпись на камне» и др. Арбат у Окуджавы не только городское
пространство, но и пространство души, поэзии, судьбы. У арбатского дворика
человеческая душа, сама улица течет, как река, движется, несет в себе радость и
беду. Арбатское начало породило в поэзии Окуджавы множество неологизмов:
«Арбатство, растворенное в крови, / Неистребимо, как сама природа»
(Стихотворения. С.263). С гордостью причисляет себя поэт к высокому званию
«дворянина с арбатского двора, / Своим двором введенного в дворянство». С
музыкой арбатского двора во многом связано бытование жанра городского романса и
сентиментальной песенки в лирике Окуджавы.
Музыкальность, песенность, мелодичность — отличительные особенности поэзии
Окуджавы. По замечанию 3.Паперного, «картины окружающей жизни воспринимаются
Окуджавой музыкально, как мелодия, которая словно вбирает в себя слова»
(Паперный 3.— С.231). И вдохновение у него неотделимо от ожидания мелодии как
некоего особого начала: «И вот, уже от слез на волосок, / Я слышал вдруг, / Как
раздавался четкий / Свихнувшейся какой-то нотки / Веселый и счастливый голосок»
(Стихотворения. С.151).
Музыкальность
обнаруживается в каждой клеточке стихов Окуджавы, в рефренах и повторах,
вопросах и восклицаниях: «Ах, музыкант мой, музыкант!», «"Ты что потерял, моя
радость?" — кричу я ему» и т.д., в романтическом «струении» стиха, музыкальной
ритмической и интонационной волне. Музыка как своеобразная героиня творчества
Окуджавы объединяет и восстанавливает разрушенную гармонию: «Все стало на свои
места, едва сыграли Баха...» (Стихотворения. С.137). Когда «замолкают оркестры
Земли», торжественные и официальные, начинает звучать другая музыка — негромкая
и задушевная. С любовью и нежностью пишет поэт о музыкальных инструментах, своих
друзьях: это «старенькая скрипка», на которой играет Моцарт, «просто играет —
всю жизнь напролет», это труба и барабан, черешневый кларнет, фагот, который,
«как старый посох, стерт», одинокая шарманка, наконец — гитара, «спутник
верный». «Пусть друг недолгий в нас камень кинет, / Пускай завистник свое кричит
— / Моя гитара меня обнимет, / Интеллигентно она смолчит» (Стихотворения.
С.223). Постоянными героями песен Окуджава становятся музыканты, флейтисты,
барабанщики, все, благодаря кому «целый век играет музыка».
Во второй половине XX в. Окуджава воскресил в русской поэзии любовную лирику и
ее музыкально-разговорные жанры. Стихи Окуджава строятся по романсовому сюжету
любовного романа со всеми его перипетиями. В романсах утверждается самоценность
человеческой личности с ее чувствами и переживаниями, «тайник индивидуального
сознания» (Г.Гуковский). «Русского романса городского / Слышится загадочный
мотив, / Музыку, дыхание и слово / В предсказанье судеб превратив. / За волной
волна, и это значит: / Минул век, и не забыть о том.../ Женщина поет. Мужчина
плачет. / Чаша перевернута вверх дном» (Стихотворения. С.493). Прекрасная
женственность окружена в романсах О. романтическим ореолом королевства:
«Женщина, Ваше Величество!» — восклицает поэт, верный рыцарь Прекрасной Дамы,
черты ее он видит в своих современницах: «В моей душе запечатлен портрет одной
прекрасной дамы!» (Стихотворения. С.236). По отношению к ней поэт соблюдает
старинный (и несколько старомодный) ритуал в обращении, разговорах, поклонении и
любви: «Вы в глаза ее взгляните, / Как в спасение свое, / Вы сравните, вы
сравните / С близким берегом ее» (Стихотворения. С. 27). Сердце поэта всегда
настроено на любовь. Женственное начало видит он в природе, случайной бабочке,
новогодней ели, снежной бабе, в своей поэзии. Одушевлены в поэзии Окуджавы и
другие общечеловеческие чувства и понятия: Совесть, Благородство и Достоинство,
Вера, Надежда, Любовь, Страдание. Окуджава считает, что мир спасет не красота, а
страдание. Любимый образ поэта — образ Надежды. Верить и надеяться призывает он
своих слушателей и читателей, заражая их эмоционально, переживая вместе с ними.
«Его стихи чаще строятся как движение от себя — к другу, любимой, природе», —
заметил 3. Паперный (Паперный 3.— С.240). Побуждение к добру, братству звучит в
лирических обращениях поэта, ставших поэтическими афоризмами, формулой
этического поведения: «Возьмемся за руки, друзья, / Чтоб не пропасть
поодиночке!», «Давайте говорить друг другу комплименты, / Ведь это все любви
счастливые моменты!» и др.
От первых
простоватых и непосредственных «песенок» Окуджава идет к лирике психологической,
размышляет над вечными проблемами бытия. За внешне будничным, бытовым
содержанием «житейских мелочей», «милостей судьбы», простых истин вдруг
обнаруживается общечеловеческий, философский смысл. В песенке о голубом шарике,
похожей по звучанию на детскую считалку, полет голубого шарика, улетевшего от
девочки, сопровождает все этапы человеческой жизни — от детства, юности к
взрослости и старости — с их тщетными надеждами на счастье. В лирическом
подтексте возникает мотив надежды: голубой шарик детства возвращается как
голубой шарик вечности.,
В 1980-90-е в
творчестве Окуджавы произошли некоторые изменения. Сыновнее отношение к времени
уступило место зрелому отцовскому чувству, появилась философская «итоговая»
интонация, тема смерти. Романтическое бездомье юности сменилось чувством дома, в
котором все соразмерно желаньям поэта. В сборнике «Милости судьбы» (1993) и
цикле «Житейские мелочи» (1995) Окуджава дает реалистические зарисовки жизни,
обращается к дневнику путешествия по разным странам, разговаривает с
современниками — живыми и мертвыми друзьями, размышляет о времени, народе и
толпе: «Что ж, век иной. Развеяны все мифы, / Повержены умы. / Куда ни
посмотреть — все скифы, скифы, скифы. / Их тьмы, и тьмы, и тьмы» (Стихотворения.
С.518). Кажется, стих утратил мелодию, стал разговорным, поэт хочет не пропеть,
а рассказать о жизни, ответить на все вопросы («Я вас обманывать не буду»). Но
все-таки Окуджава остается верен себе. «Мы романтики старой закалки / Из
минувшей и страшной поры. / Мы явились на свет из-под палки, / Чтоб воспеть
городские дворы»,— скажет он в стихотворении, посвященном Н.Матвеевой.
Лирический герой остро ощущает свою вину и готов расплатиться за надежду «самой
горькой дворовой ценой» (Стихотворения. С.503).
Кроме автобиографической прозы, Окуджава пишет исторические романы: «Бедный
Авросимов» («Глоток свободы», 1969), «Путешествие дилетантов» (1971-77),
«Свидание с Бонапартом» (1979-83) и др.
Увлеченный эпохой декабризма, ее истоками и последствиями для русской истории,
Окуджава создает своеобразную трилогию о сложном соотношении вольнолюбивых
теорий и программ преображения России с непосредственным житейским морем,
реальной жизнью и чувствами людей, их любовью, семьей и бытом. Романтическая в
своей основе, проза Окуджавы следовала не за конкретными историческими
документами и фактами, хотя они в ней есть. Писателя привлекает «домашняя»,
человеческая суть русской истории, не столько события, сколько их восприятие и
переживание героями. При этом он замечает: «В каждом герое — я. Герой насыщен
тем, что мучает меня, что бушует во мне» (Вечерний Ленинград. 1984. 7 мая. С.3).
По структуре романы представляют собой заметки из дневника, письма,
воспоминания, проза порой перебивается стихами, становится лирической.
В романе «Свидание с Бонапартом» война 1812 изображена как бы периферийно, не с
поля сражений, а из дворянских усадеб и сожженных московских домов. Автор и его
герои размышляют о «французских вольтеровских соблазнах» и игре русских
аристократов в чужую революцию, о превращении кумира Наполеона в захватчика и
оскорбителя России. В творчестве О. всегда присутствует своеобразная оппозиция
«сумасбродства» и «здравого смысла» в русских интеллигентах. В «Свидании с
Бонапартом» это, с одной стороны, Тимоша Игнатьев, его дядя генерал Николай
Опочинин и «нормальный молодой человек» Пряхин — с другой.
Герой романа «Бедный Авросимов» — дворянский недоросль, вроде пушкинского
Петруши Гринева, волею судьбы оказывается на самом гребне исторических событий и
сталкивается лицом к лицу в Тайной следственной комиссии с «государственным
преступником и злодеем» П.Пестелем. Не разумом, а детским сердцем герой О.
начинает понимать трагическое величие декабриста, жалеет его, преданного всеми,
даже готов устроить ему побег. Но «глотка свободы» оказалось явно мало для
успеха дела.
В «Путешествии дилетантов»
противостояние судьбе, государственной системе, атмосфере всеобщего
доносительства воплощается в романтической непреклонной любви Сергея Мятлева,
друга Лермонтова, и Лавинии Ладимировской. Вся мощь государства и светской
морали обрушивается на двух любящих, их преследуют, ловят, судят, пытаясь
подчинить их чувство «нормальным» законам и правилам. Но любовь оказывается той
силой, которую не одолеть, и разлучить героев может только смерть. На материале
истории О. пишет о современности, о себе, своей любви: «Пока не замело следы их
на крыльце / И ложь не посмеялась над судьбою, / Я написал роман о них, но в их
лице / О нас: ведь все, мой друг, о нас с тобою» (Стихотворения. С.253).
Историческую прозу Окуджавы называют ретроспективной, потому что в каждом романе
присутствует литературная маска рассказчика из будущего, иногда им бывает автор,
в руки которого попадает дневник или записки какого-нибудь «частного человека»
из прошлого. В стихотворении с прозаическим названием «Я пишу исторический
роман» Окуджава отстаивает свое право на творческую свободу: «Каждый пишет, как
он слышит, / Каждый слышит, как он дышит. / Как он дышит, так и пишет, / Не
стараясь угодить / И пока еще жива / Роза красная в бутылке, / Дайте выкрикнуть
слова, / Что давно лежат в копилке» (Стихотворения. С.506).
Окуджава считал себя человеком со счастливой литературной судьбой. «Судьба меня
закалила, многому научила и в то же время не лишила способности выражать себя
теми средствами, которыми наделила природа. Хорошо или плохо я ими распорядился
— не мне судить. Во всяком случае, я очень старался» (Литературная газета. 1984.
25апр. С.З).
В 1960-70-е официальная
критика в основном негативно оценивала поэзию Окуджавы, считая, что его
«песенки» не отражают «потребности героической советской молодежи», а зовут в
мир абстрактных чувств. Окуджава как члену СП СССР и КПСС настоятельно
советовали выступить в печати с осуждением своего творчества. Запрещались
спектакли по произведениям О., не выпускались пластинки с его песнями. В годы
перестройки появилась возможность свободно говорить, выступать, печататься,
выезжать за границу. Поэт был вице-президентом российского ПЕН-центра, входил в
совет общества «Мемориал», работал в комиссии по вопросам помилования. Окуджава
награжден орденом «Дружбы народов». Его произведения переведены на многие языки
мира. После смерти поэта в пос.Переделкино под Москвой был создан Музей Булата
Окуджавы, организован Фонд его имени, проводятся научные конференции,
выпускаются сборники статей. Творчество Окуджавы органично вписалось в историю
русской литературы XX в.
Н.Н. Кякшто
Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты,
драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. с. 687-692.
Сочинения:
Чаепитие на Арбате. М., 1996;
Стихотворения / вступ. статья Л.С.Дубшана и В.Н.Сажина. СПб., 2001. (Новая
библиотека поэта);
Избранные
произведения: в 2 т. М., 1989;
Будь
здоров, школяр!: повесть. М., 1987;
Капли Датского короля: Киносценарии. Песни для кино. М., 1991;
Автобиографические анекдоты: Гений. Гитарист. Мистика. М., 1997;
Упраздненный театр: Семейная хроника. М., 1995.
Литература:
Белая Г. В контексте художественного мира // Литература в зеркале критики. М.,
1986;
Паперный 3. За столом семи морей
// Единое слово. Статьи и воспоминания. М., 1983;
Аннинский Л. Барды. М., 1999;
Новиков
В. Булат Окуджава // Авторская песня. М., 1997;
Рассадин Ст. Булат Окуджава. М., 1999;
Чайковский Р.Р. Милости Булата Окуджавы. Магадан, 1999;
Памяти Булата Окуджавы // Литературное обозрение. 1998. №3 (подробная
библиография);
Булат Окуджава //
Цветной бульвар, 30: спец. выпуск. М., 1997;
Творчество Булата Окуджавы в контексте культуры XX века М., 2001;
Встречи в зале ожидания. Воспоминания о Булате. Н.Новгород, 2003;
Булат Окуджава: его круг, его век. М., 2004;
Голос надежды: Новое о Булате Окуджаве. Вып.1. М., 2003; Вып.2. М., 2005.
Вернуться на главную страницу
Окуджавы
|
