Трубецкой Евгений Николаевич

1863-1920

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Евгений Николаевич Трубецкой

Трубецкой Евгений Николаевич (23.09[5.10].1863—23.01.1920), князь, философ, правовед. Родился в Москве в старинной дворянской семье. По окончании гимназии поступил в Московский университет на юридический факультет. Помимо юриспруденции увлекался историей философии, работал приват-доцентом Юридического лицея в Ярославле. Получил степень магистра (1892) и доктора (1897) философии. Обе его диссертации были посвящены изучению западной религиозной мысли (первая — блж. Августину, вторая — религиозно-общественному идеалу западного христианства в XI в.). Но главные его интересы лежали в сфере философии. Он получил место профессора в Киевском университете, а оттуда через некоторое время перешел в Московский университет (1905). Член Государственного совета (1907—08). Трубецкой участвовал в организации и деятельности ряда научных обществ: Психологического при Московском университете, Религиозно-философского общества им. Вл. Соловьева и др.; инициатор и участник книгоиздательства «Путь» (1910—17). После 1917 Трубецкой покинул Москву. Находился в рядах Добровольческой армии; скончался в Новороссийске.

Наиболее значительным философским трудом Е. Трубецкого является его книга «Смысл жизни». В предисловии к книге он пишет, что «этот труд есть выражение всего миросозерцания автора». Под влиянием В. С. Соловьева — тема о смысле жизни ставилась не просто как потребность найти гармонию в субъективном мире, вообще не как тема моральная, — а как тема онтологии. «Смысл по существу (должен быть) неизменен и вечен», — утверждает Е. Трубецкой, — и эта платоновская установка чрезвычайно типична для него — в ней ключ к пониманию его философских исканий и построений.

Если найти смысл жизни значит, что наше сознание не «гадает» о нем, а «обладает» им, то вместе с тем «неизменность и вечность» смысла предполагает, что он не открыт лишь моему сознанию, с его колебаниями и границами, что он независим от «моего» сознания, — и это ведет нас к «предположению некоего «безусловного сознания». Это предположение безусловного сознания, — считал Е. Трубецкой, — есть необходимая предпосылка всякого акта нашего сознания». В отличие от В. С. Соловьева, для которого принцип «всеединого сущего» был основным, Е. Трубецкой возвращается к позиции Ф. А. Голубинского об изначальности для нас идеи Безусловного. «Истина есть всеединое сознание, а не всеединое сущее, — пишет Трубецкой, — ибо сознание объемлет в себе и бытие и небытие — и ночь, которая есть теперь, и день, которого уже нет. Только при таком понимании становится возможной истина о возникновении и уничтожении, т. е. о переходе от бытия к небытию и обратно». В этих словах выражена основная для Е. Трубецкого предпосылка подлинного «смысла жизни». «Искание истины, — пишет Трубецкой, — есть попытка найти безусловное сознание в моем сознании». Это значит, прежде всего, что наши мысли имеют форму безусловности («всякое познавательное суждение утверждает некое определенное содержание сознания как истинное, т. е. как безусловное»). И т. к. о преходящем бытии нельзя, как таковом, иметь «безусловное» знание (здесь Е. Трубецкой повторяет Платона), а знание о преходящем бытии претендует на безусловность, то надо признать, что «всякий временный факт воистину увековечен в безусловном сознании... Или есть подлинно безусловное сознание, которое вечно созерцает прошедшее и будущее, или все временное есть ложь» (т. е. о нем ничего нельзя «безусловно» утверждать).

«Материал, из коего слагается наше познание, — пишет Е. Трубецкой, — весь во времени, но сама истина о нем — в вечности... Наше познание, т. о., возможно именно как нераздельное и неслиянное единство мысли человеческой и абсолютной». Но отдельные акты познания остаются отдельными, — а «торжество всеединого смысла над бессмыслицей может обнаружиться лишь при полном упразднении грани между потусторонним и посюсторонним». Самый факт искания смысла «доказывает, что в нашей мысли и в нашей жизни нет смысла, которого мы ищем», — но тот же факт искания включает в себя и предположение, что этот смысл есть — но где? Ясно: в Безусловном Сознании. Если «всеединство (= смысл) в одно и то же время есть и его нет», то это противоречие касается лишь нашего сознания, которое то «обладает» смыслом, то теряет его.

Безусловное Сознание одно в состоянии охватить все эти факты в нашем познавательном замысле. Трубецкой готов признать и др. форму: истина говорит не только о том, что есть в нашем сознании, но и о том, что есть и за пределами всякого отдельного сознания, т. е. она «есть сущее и действенное» — т. е. «всеединый Ум», который «обладает смыслом всего действительного и мыслимого... Деятельность всеединого Ума есть непосредственное всеведение и всевидение... а мы через него видим и вместе с ним сознаем». Надо только иметь в виду, — говорит Трубецкой, — что в «безусловном сознании надо искать не объяснение происхождения нашего познания, а обоснование его достоверности». Это очень важно, чтобы правильно понять философскую позицию Е. Трубецкого.

Безусловное Сознание, Всеединый Ум, т. е. Абсолютное, Бог, не только «заключает в себе сущий смысл того, что есть, но и Божий замысел о том, что должно быть». Но если «Бог является началом и концом мировой эволюции, ее вездесущим центром и смыслом, но не ее субъектом», то этим устраняется пантеизм, т. е. утверждается коренное различие Бога и мира. В самом мире надо различать «явление» и «его (явления) сущность», — но эта мировая сущность есть «сущее становящееся». Абсолютное же закрыто от нас миром: вместо Абсолюта, «мы всюду находим “другое”, которое его не только заслоняет, но и активно ему противодействует». Трубецкой, принимая проблему «Софии», отвергает софиологию Соловьева и о. С. Булгакова за пантеистическое смещение Абсолюта и сущности мира. Еще в более ранней своей работе о «Миросозерцании Соловьева» Трубецкой всюду настойчиво изобличает смещение у Соловьева двух рядов бытия — «надо всегда ясно сознавать, — пишет он, — черту, разделяющую Божественное от внебожественного», порядок «естественный» от «абсолютного».

Это преодоление пантеизма очень четко и последовательно проводится всюду Е. Трубецким — и прежде всего в гносеологии. «В опыте, — пишет он, — нам открыто не само абсолютно Сущее, а лишь абсолютное сознание о «другом»... становящемся, несовершенном... ибо весь процесс нашего познавания совершается не иначе как через откровение абсолютного сознания в нашем сознании». «Абсолютное сознание активно в человеческом сознании», — читаем тут же. «Интуиция сверхвременной связи мыслей в вечной истине» необходима для вечного процесса мышления: «она и есть то, что делает рассуждение логическим». Это утверждение, закрепляющее права логики и охраняющее рациональные начала знания, резко отделяет Е. Трубецкого от школы «мистического алогизма», как он характеризует направление Флоренского, Булгакова, Бердяева. «Логическое единство есть форма Истины», — пишет Трубецкой, защищая всепроницаемость Логоса: само откровение неотделимо от Логоса, подлежит оценке Логоса. Эта «неотделимость» формы абсолютного, Логоса от непосредственных интуиций не выводит нас за пределы мира: абсолютность в форме познания не означает вовсе, что мы приобщаем в познании мир к Абсолюту; «в естественном познании безусловное дано не как сущность всего познаваемого, а как универсальная мысль и сознание обо всем».

Но если наше познание «оплодотворяется» абсолютным сознанием, то разве для этого абсолютного сознания возможно проникновение в мир изменчивого бытия, в мир, связанный с «временем» (что и есть наш мир)? На этот вопрос Трубецкой отвечает определенным, очень ясно изложенным учением о том, что время, так сказать, «проницаемо» для абсолютного сознания: «всеединое сознание, для которого временные ряды от века закончены, видит в них полноту бытия без всяких ограничений».

В космологии Е. Трубецкой примыкает к учению Соловьева (в его первой редакции в «Чтениях о Богочеловечестве»). «Для нас мир есть хаос, — пишет Е. Трубецкой, — но в вечной истине он — космос, собранный во Христе мир Божий». «Мир, становящийся во времени, несовершенен, — но в божественном сознании все временные ряды видны в свете тех первообразов, тех божественных предначертаний, которые положены в их основу», — т. е. «в свете Софии». «София, — пишет Трубецкой против Булгакова, — вовсе не посредница между Богом и Творением; она — неотделимая от Бога Сила Божия, и мир, становящийся во времени, есть нечто др. по отношению к Софии». «Идея каждого сотворенного существа, — развивает Е. Трубецкой эти взгляды (в соответствии с церковной традицией), не есть его природа, а иная, отличная от него действительность. Идея — это образ грядущей, новой твари, который должен быть осуществлен в свободе». «Мир, не будучи тождественным с Софией, имеет, однако, в ней свое начало... он действенно связан с Софией, некоторым образом причастен ее бытию»... Сама «София действенна в мире».

Учение о зле, опыт теодицеи, изображение движения мира и человека к преобразованию — обрисовано Е. Трубецким в чрезвычайно ясных и четких линиях. Е. Трубецкой «завершает» и «выправляет» идеи В. С. Соловьева, — хотя и отклоняется от него в категорическом устранении всех элементов пантеизма, вообще неправильного сближения «естественного» и божественного миров.
Философское творчество Е. Трубецкого выросло из построений Соловьева — оно вносит большую последовательность и внутреннее единство в некоторые концепции Соловьева. В области гносеологии построения Е. Трубецкого обнаруживают не только точность и ясность его мысли, но и несомненную философскую самостоятельность. Но не будучи оригинальным в др. областях, Е. Трубецкой занимает свое отдельное место в сложной диалектике новейшей русской философской мысли. Ценны и ярки были его экскурсы в область искусства (иконописи, музыки), — но и здесь он больше отличается изяществом слога, ясностью и четкостью мысли, чем глубиной философского анализа. Быть может, внутренним тормозом в философском творчестве Е. Трубецкого была зависимость от В. Соловьева, концепции которого словно ослепляли его. Трубецкой постепенно освобождался от этих чар, — и чем свободнее был он от них, тем сильнее выступала его философская одаренность. Но ему не было суждено до конца сбросить чары Соловьева, — философское творчество Е. Трубецкого явно носит на себе печать незаконченности, недоговоренности.

Соч.: Рабство в Древней Греции. Ярославль, 1886; Политические идеалы Платона и Аристотеля в их всемирно-историческом значении // Вопросы философии и психологии. Кн. 4. 1890; Религиозно-общественный идеал западного христианства в V в. Ч. 1—2. М., 1892—97; Политическое миросозерцание эпохи Возрождения. Киев, 1893; История философии права (древней и новой). Лекции. Киев, 1894; История философии права (новейшей). Киев), 1896; История философии права (древней и новой). Киев, 1898; Философия Ницше: Крит. очерк. М., 1904; Свобода и бессмертие. М., 1906; История философии права. М., 1907; Социальная утопия Платона. М., 1908; Лекции по энциклопедии права. М., 1909; Миросозерцание Вл. Соловьева. Т. 1, 2. М., 1913; Отечественная война и ее духовный смысл. М., 1915; Война и мировая задача России. М., 1915; Национальный вопрос, Константинополь и Святая София. М., 1915; Два мира в древнерусской иконописи. М., 1916; Умозрение в красках. Вопрос о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи. М., 1916; Париж, 1965; М., 1991; Анархия и контрреволюция. М., 1917; Из прошлого. Вена, 1917; Гроза с Запада. М., 1917; Метафизические предположения познания. Опыт преодоления Канта и кантианства. М., 1917; Два зверя: Старое и новое. М., 1918; Смысл жизни. М., 1918; Берлин, 1922; Звериное царство и грядущее возрождение России. Ростов-н/Д., 1919; Великая революция и кризис патриотизма. Ростов-н/Д., 1919; Воспоминания. София, 1921; Иное царство и его искатели в русской народной сказке. М., 1922; Из прошлого. Изд. 2-е. Вена, 1925; Из путевых заметок беженца. Архив русской революции. Берлин, 1926. Т. 18; Три очерка о русской иконе. Париж, 1965; Переписка кн. Е. Н. Трубецкого и свящ. Павла Флоренского // ВФ. 1989. № 12; Максимализм // Юность. 1990. № 3; О христианском отношении к современным событиям. Статьи. Письма // Новый мир. 1990. № 7; Смысл жизни. М., 1994 (в кн., выпущенную изд-вом «Республика» в сер. «Мыслители ХХ в.», вошли следующие труды Трубецкого: «Смысл жизни», «Умозрение в красках», сб. «Два зверя», «Старый и новый национальный мессианизм», «Смысл войны», «Национальный вопрос, Константинополь и Святая София», «Война и мировая задача России», «Отечественная война и ее духовный смысл», «Великая революция и кризис патриотизма»); Соч. В 2 т. Миросозерцание В. С. Соловьева // Прил. к журн. «ВФ». М., 1995.

Прот. Зеньковский В.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru 

Вернуться на главную страницу Е.Н. Трубецкого

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС