|
|
Дубровская Анна Александровна родилась в 1918 г. в д. Барановке
Щегловского района Кемеровской области. Живет там же. Рассказ записала Лопатина
Наталия в августе 1999 г. (спецэкспедиция фонда "Исторические
исследования").
Моя мать приехала в Сибирь из России. Семья ее родителей была бедной. У них в
семье было двенадцать детей. С 7 лет ей пришлось жить в людях. Сначала в няньках
ходила, потом - в батраках. С папкой они уже в Барановке поженились. До колхозов
мы жили единолично. Хозяйство наше было середняцким: лошадь, корова, овечки,
куры. Тогда мы не голодали. Мясо, хлеб, картошка, капуста всегда были на столе.
Когда колхозы стали создавать, моя мать причитала: "Как же теперь жить-то
будем?" Мы вступили в колхоз. Через некоторое время нас стали выгонять из
колхоза, посчитав за кулаков. Дело в том, что ещё до колхозов на две семьи мы с
соседями купили сенокосилку и веялку. Если бы нас раскулачили, то сослали бы
туда, откуда люди не возвращались. Мать моя тогда сумела доказать, что мы не
кулаки. Она говорила: "Какая же я кулачка, если с 7 лет в батраках? Ни обуть, ни
одеть всегда, мол, нечего было". Вроде прислушались к её словам и нас оставили в
покое. Колхоз наш сначала назывался "Гроза капитала", потом его разъединили и
образовали ещё "Культурный путь". Мы жили в "Пути".
В колхозе я работала с 10 лет. Работала за взрослого от зари до темна. Чистила
вручную колхозные поля от сорняков. В 13 лет я уже косила литовкой. Мы с
подругами выкашивали лога, где конные сенокосилки не могли пройти. С 14 лет
пошла работать дояркой. И 21 год своей жизни я вручную доила колхозных коров.
Теперь от того у меня руки ноют и не поднимаются. На дойку ходили за 14 км. от
деревни. Дойка была трехразовая. На каждую доярку приходилось по 16-20 коров.
Вот и работали мы с коровами и днем, и ночью. Мы не только доярили, но и сами
сено косили, силосовали. Ой, и досталось нам!
Председателей у нас было много. Черт их знает, сколько! Но только один из них
был наш, деревенский. А так все - приезжие. Бригадиры были как приезжие, так и
наши. Они часто менялись. За 21 год моей работы на ферме их сменилось 15
человек.
В колхозе за работу нам записывали трудодни. Я дояркой вырабатывала 500-600
трудодней, этого мне хватало. А вот на колхозном поле люди, работая от зари до
темна, получали всего по 150-200. Этих трудодней им едва хватало отчитаться по
норме. Если меньше нормы выполнишь, могли и засудить. За трудодни давали хлеб.
Но только всего один год на трудодни нам дали достаточно хлеба. А потом вообще
ничего не давали. Задаром работали. Всё выращенное сдавали государству. Как-то
наш председатель пожалел колхозников и выдал нам хлеб без разрешения властей.
Его судили. Бабы его сильно жалели. (1)
Работали тогда много. Работали с песнями. Помимо сельхозработ колхозники должны
были лес заготавливать и сплавлять его. Для кого эти заготовки мы делали, не
знаю. Сказали делать, мы и делали. Тогда лишнего люди не спрашивали. Опасно было
вопросы задавать. На лесозаготовках я попала под лесину, чуть не покалечилась.
Но зато потом от лесозаготовок я уже освобождалась. У меня общий стаж работы в
колхозе 40 лет.
На курорте я никогда не была. Детей рожала, и то ни разу в декрет не ходила.
После родов две недели отдохну и на работу выхожу. За пределы Кемеровской
области не выезжала никогда. Всю жизнь только работала, да работала, ничего
интересного в жизни не видела. Добра не нажила. Как-то в телепередаче "Поле
чудес" объявили, чтобы люди написали им о своих самых заветных желаниях, и что
некоторые из них будут исполнены. Я написала, что мое заветное желание -
починить крышу. А много ли мне надо? Крышу покрыть - целая проблема!
У нас в Барановке была церковь. Но ее сожгли еще до войны. Кто сжег, не знаю.
Наверное, сама власть и сожгла. Нам запрещали в Бога верить. Но я верю в него
всё равно. Правда, верю маленько.
Воровства между собой у нас не было. А вот зерно колхозное брали. Нельзя было, а
есть-то хочется, детей кормить надо. Тогда было так: взял 2 кг., два года тюрьмы
получи, взял 5 кг.- пять лет твоих.
Из нашей деревни до войны угнали много мужиков. Сказали, что они были кулаками,
а потом уже из колхозников взялись враги народа. Забирали самых работящих
крестьян, которые трудились много и жили хорошо. А лодырей не тронули. У нас два
брата Голева жили. Один - трутень, другой - работяга. Трутень в деревне остался,
а работягу забрали, и говорят, убили. Как тут понять?! Трутень спит до обеда, на
своих полях не работает, а работяга на поле с 5 утра вкалывает. Один - бедняк,
(2) другой - кулак. Один хороший, другой плохой. Как это понять?! Я не знаю. И,
ведь, люди ничего на то не говорили. Боялись!
У моего папы всех братьев забрали. Сначала они шесть братьев со своими семьями
вместе жили, а потом разделились. Хозяйства у всех были добротные. Их посчитали
врагами народа. Хорошо хоть жен с детьми оставили в деревне. А ведь в колхозе
они работали не хуже других. И таких семей у нас было много.
Из шестерых братьев отца только один и вернулся. Остальные погибли. Он
рассказывал, как они построили домик в тайге на лесоповале. Но пришли люди,
уполномоченные властью, и выбросили их на улицу - живите, где хотите.
Рассказывал, как на лесоповале работали, как люди умирали от тяжелого труда и
голода. Рассказывал, как издевались над ними. Однажды им привезли много еды.
Сказали, что они есть могут, сколько душе угодно. После долгого голода люди
набросились на еду. А на утро в живых осталось только три человека. Это сейчас
каждый школьник знает, что после голода нельзя много есть. А тогда люди этого не
знали. Мой дядя конюхом работал, питался вместе с конями, наверное, поэтому и
выжил.
Вот так мы работали и жили. Мужиков от нас отнимали и угоняли непонятно куда и
непонятно зачем. А мы, бабы, работали и за себя, и за мужиков.
Слава Богу! Моего мужика не забрали.
Примечания:
1) Видимо, речь идёт о случае, описанном в следующем документе:
Приговор по уголовному делу председателя
колхоза "Гроза Капиталу" Семенова Прокопия Евсеевича.
2) Его сын Андрей до сих пор живет в Барановке. Ветеран войны. Почетный
гражданин. Однако встретиться с ним так и не удалось: был на рыбалке во время
нашей экспедиции.
Печатается по кн.: Л.Н. Лопатин, Н.Л. Лопатина.
Коллективизация как
национальная катастрофа. Воспоминания её очевидцев и архивные документы.
Москва, 2001 г. (Использована электронная версия с адреса
http://www.auditorium.ru/books/477/index.html)
Здесь читайте:
Россия в XX веке
(хронологическая таблица)
Приговор по уголовному делу
председателя колхоза "Гроза Капиталу" Семенова Прокопия Евсеевича.
|
