|
|
Протокол допроса С.Е.Виссарионова
6 июля 1917 г.
1917 года, июля 6 дня, Чрезвычайная следственная комиссия, в составе
председателя ее, Н.К. Муравьева, членов С.Ф. Ольденбурга и В.Н. Крохмаля , в
присутствии членов следственной комиссии Цент-рального исполнительного
комитета Совета съездов рабочих и солдатских депутатов Ф.И. Гурвича , М.Я.
Гендельмана и М.И. Гольдма-на , при и. о. секретаря Н.И. Идельсоне,
допрашивала в Петропавловской крепости содержащихся под стражей
нижепоименованных, которые показали:
Я, Сергей Евлампиевич Виссарионов, 50 лет, православный, бывший
вице-директор департамента полиции, объясняю:
В сентябре месяце 1911 года, после убийства П.А. Столыпина, мне было
поручено бывшим министром внутренних дел А.А. Макаровым ознакомиться с
делами и постановкой розыска в Киевском охранном отделении. Вместе со мной
был командирован занимавшийся в особом отделе жандармский полковник Балабин.
Командировка эта была, вероятно, вызвана отзывом сенатора Трусевича о
неудовлетворительном состоянии охранного отделения. Вскоре как было получено
известие о покушении Богрова на убийство П.А. Столыпина, я был вызван
временно управляющим министерством сенатором Крыжановским , который мне
объявил, что намерен командировать меня вместе с членом совета министра
внутренних дел Моллериусом для обследования обстоятельств, при каких
Богровым учинено преступление. Я тогда же заявил, что, по моему мнению,
такое поручение следовало бы возложить на независимое лицо, так как в то
время в Киеве еще находились товарищ министра Курлов, коему я был подчинен,
и Веригин, занимавший одинаковое со мною служебное положение. Сенатор
Крыжановский, видимо, согласился, так как для расследования обстоятельств,
при коих было совершено убийство П.А. Столыпина, был командирован по
повелению бывшего государя сенатор Трусевич, на меня же было возложено
только ознакомление с постановкой розыска в охранном отделении. Когда я
приехал в Киев, подполковник Кулябко уже не был начальником охранного
отделения: он был отстранен, а его должность исправлял подп[олковник]
Самохвалов, который последнее время исполнял отдельные поручения по
департаменту полиции. Полковник Балабин в особом отделе заведовал Южным
районом, отличался аккуратностью и педантичностью. Сводки агентурных
сведений по Южному району обыкновенно поступали к нему: рассматривая их, он
ознакомился с каждым сотрудником и оценивал их осведомленность. По его
докладам делались запросы на места в пределах его района. При ревизии
Киевского охранного отделения мне давали сведения о положении вещей подп[олковник]
Самохвалов и другой помощник Кулябки подполковник Вахнин, работающий в
настоящее время в контрразведке в Генеральном штабе в качестве помощника
полковника Туркестанова . Кроме того, я беседовал и с другими чинами
охранного отделения, как соприкасавшимися с агентурой, так и работавшими в
канцелярии. Список секретных сотрудников был составлен подп[олковником]
Самохваловым, причем список этот сверялся с ежемесячными отчетами,
поступавшими в департамент. Таким образом было обнаружено несколько
сотрудников, которым выводились ежемесячно определенные денежные суммы,
между тем, как дневников агентурных сведений на этих лиц, вопреки требованию
департамента, не было заведено. Так как эти лица не были переданы под-п[олковнику]
Самохвалову, то я пригласил подп[олковника] Кулябку и в присутствии
полковника Балабина предложил ему сообщить сведения о личности и
местожительстве этих лиц, желая проверить, существуют ли эти лица в
действительности. Однако подполковник Кулябко, находившийся в крайне
удрученном состоянии, никаких сведений в то время не представил. Вследствие
этого я и пришел к заключению, что как означенные сотрудники, так и
показанные в отчетах выданными им денежные суммы являются фиктивными. В этом
смысле я и сделал представление министру внутренних дел. По фамилиям или по
кличкам сотрудников Киевского охранного отделения я сейчас не помню. Я их
всех перечислил в своем докладе. К докладу я присоединил в виде особого
приложения списки сотрудников-филеров и вообще все материалы, которые я
получил на месте. Не могу сейчас сказать, был ли в числе киевской агентуры
большевик Розенфельд , получавший 100 руб. в месяц; не помню, возможно, что
и был. Фамилии сотрудников, если они ранее не были сообщены департаменту, я
обыкновенно спрашивал у офицеров, которые вели этих лиц, записывал и, по
возвращении, сообщал в особый отдел для регистрации, после чего фамилии
сотрудников я в своих заметках зачеркивал. Сотрудников, выдававшихся по
своему партийной положению или по своей осведомленности, насколько я
припоминаю, у Кулябки не оказалось. В настоящее время я не могу припомнить,
имел ли Кулябка заграницей постоянных сотрудников или кто-нибудь из его
агентуры временно отлучался за границу. Если при ревизии на это были
получены какие-нибудь указания, они занесены в отчет. Доклад о ревизии
составлял полк[овник] Балабин. Взгляд департамента на водворение за границу
агентуры был такой, что все сотрудники должны были направляться с ведома
департамента и поступать в заведование Красильникова и его помощников. Это
было вызвано тем, что иначе розыскные органы, направляя за границу своих
сотрудников, открыли бы там свои филиальные отделения и доставляли бы затем
сведения, которые департамент не мог бы проверить. С таким положением
департамент боролся и смотрел на это как на стремление заинтересовать высших
руководителей розыска и сделать карьеру. Держал ли, в частности,
подполковник Кулябко кого-либо из сотрудников заграницей и, в утвердительном
случае, делал ли это он с согласия департамента или по отдельному разрешению
товарища министра Курлова, я затрудняюсь ответить, не помню. Ведение
секретных сотрудников заведующим наружным наблюдением, с точки зрения
особого отдела, признавалось нежелательным: наружное наблюдение не должно
было знать секретной агентуры. На практике это правило часто нарушалось, и
заведующие наружным наблюдением, особенно из старых служащих, допускались
начальниками розыскных органов к ведению сотрудников. Я припоминаю, что мною
были получены сведения, что в Киеве заведующий наружным наблюдением Димитрюк
пользовался особым доверием подполковника Кулябки. Кулябка заменил в
должности начальника Киевского охранного отделения полковника Еремина, когда
последний в 1906 или 1907 году был приглашен в особый отдел бывшим
директором Трусевичем. До полковника Еремина начальником Киевского охранного
отделения состоял полк[овник] Спиридович, у которого Еремин был помощником.
Инструкция по ведению секретного розыска составлена была в 1907 году
полковником Ереминым и ныне покойным полк[овником] Беклемишевым по указаниям
бывшего директора Трусевича.
Сергей Виссарионов.
С подлинным верно:
Делопроизводитель Чрезвычайной следственной комиссии В. Косолапов.
ГА РФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 39. Л. 38–39об. Заверенная копия.
Электронную версию документа предоставил Фонд изучения
наследия П.А.Столыпина
www.stolypin.ru/
Здесь читайте:
Столыпин Петр
Аркадьевич (биографические материалы)
Тайна убийства Столыпина
(сборник документов)
Богров Дмитрий Григорьевич
(1887-1911). Из еврейской семьи, убийца Столыпина
Вадим Кожинов в кн. Россия век XX глава 3
Платонов О.А. История русского народа в XX веке.
Том 1 глава 27
и глава 28
Анна Герт Столыпинская
утопия в контексте истории
|
