ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Н.А. Макаров
Грабительские раскопки как фактор уничтожения
археологического наследия России
 Сохранение археологического наследия для грядущих поколений рассматривается в
современном мире как одно из важнейших направлений глобальной культурной
политики, как неотъемлемая норма при решении любых задач современного развития.
Все цивилизованные государства стремятся обеспечить физическую сохранность
археологических памятников на своей территории, исходя из того, что
археологическое наследие — материализованная история страны, свидетельство
культурного богатства и глубины национальной исторической памяти. Более того,
чем стремительнее промышленный рост, чем интенсивнее процессы технологической и
социальной модернизации, тем большее значение придается сохранению национальных
древностей. Речь идёт не только о сохранении археологических находок в музейных
коллекциях, но, прежде всего, о физическом сохранении недвижимых археологических
объектов в ландшафте — древних поселений, могильников, остатков производственных
сооружений и культовых объектов. Опыт многих стран показывает, что эта задача
вполне разрешима даже в условиях высокой плотности населения и интенсивного
освоения территорий. Принятый в 2002 г. «Закон об объектах культурного наследия
(памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» требует
безусловного сохранения археологических памятников в России, уделяя этим
объектам большое внимание. Однако реальная ситуация, сложившаяся в этой сфере,
далека от декларируемых принципов и вызывает глубокую тревогу.
Для России сохранение археологического наследия означает, во-первых, сохранение
49 тысяч объектов, официально находящихся на учёте как памятники археологии,
во-вторых — обеспечение сохранности неизмеримо большего количества
археологических объектов, ещё не поставленных на учёт или ещё не открытых и не
получивших научного описания. Охрана археологического наследия имеет особую
значимость для России, поскольку период письменной истории в этой части Евразии
начался значительно позже, чем во многих других областях Старого Света, и
археологические материалы являются, таким образом, единственным или основным
источником для реконструкции исторических процессов вплоть до средневековья, а
во многих районах — до Нового времени. Основным источником угрозы для
археологических памятников в течение многих десятилетий являлось современное
строительство. Поэтому сохранение археологического наследия предполагало, прежде
всего, противодействие вторжению цивилизации на территории, насыщенные
древностями, предотвращение разрушения древних объектов современными
застройщиками. Однако в последнее время появился новый фактор уничтожения
археологического наследия, быстро выдвинувшийся на первый план. Это
грабительские раскопки с целью получения древних вещей для продажи.
Волна браконьерских раскопок буквально захлестнула Россию, выбросив на прилавки
антикварных магазинов тысячи раритетов. Варварская добыча древностей
превратилась в хорошо организованный прибыльный промысел, в который вовлечены
сотни людей. Объектами несанкционированных раскопок стали скифские курганы Юга
России и городища железного века в Верхневолжье, финские могильники Прикамья и
античные склепы Причерноморья. Нелегалы издают свой журнал «Древности и старина»
и создали в Интернете десятки «кладоискательских» сайтов, расширяющих
возможности для кооперации и сбыта награбленного. Из единичных фактов
складывается картина массового уничтожения памятников древности.
Археологи, музейные работники, сотрудники государственных органов охраны
памятников уже несколько лет пытаются донести до общественного сознания реальные
масштабы вторжения грабителей в археологическую кладовую. Одними из первых о
стремительном росте несанкционированных раскопок заговорили специалисты
Института археологии РАН. В 2002 г. журнал «Российская археология» организовал
круглый стол для обсуждения этой проблемы, отчасти предвосхитив более широкое её
рассмотрение в рамках международной конференции по проблемам нелегальной
археологии, состоявшейся в мае 2003 г. в Берлине. Однако голос профессионалов,
заглушаемый мощной рекламой кладоискательства как нового вида спорта, остается
почти не слышным.
Нелегальные раскопки отслеживаются, во-первых, по состоянию самих
археологических памятников, т. е. по грабительским отвалам и котлованам на
древних поселениях и могильниках, во-вторых, по количеству и составу
археологических древностей, представленных на антикварном рынке, в-третьих, по
многочисленным кладоискательским сайтам в Интернете. Разумеется, в нашем
распоряжении нет полных данных о нелегальных раскопках, однако три указанных
канала дают достаточно информации для того, чтобы представить характер и
масштабы этого явления и отчасти — его организацию.
В настоящее время мы располагаем данными о производстве нелегальных раскопок на
территории 36 субъектов Российской Федерации от Калининградской области на
западе до Приморского края на востоке. Судя по количеству поврежденных
памятников, наибольший размах археологическое браконьерство получило в центре и
на юге Европейской России. Карта 1 даёт представление о географии
распространения этого явления. Затронутые грабительством области и республики
условно разделены на территории, где эти действия носят более массовый и более
локальный характер. К сожалению, с большой долей вероятности можно полагать, что
обилие «белых пятен» на этой карте — следствие неполноты нашей информации о
грабежах, а не благополучной ситуации в регионах.
Карта 1. Грабительские раскопки в регионах Российской
Федерации.
Белым цветом указаны регионы, по которым нет данных.
"Сеткой" закрашены регионы, в которых ведутся широкомасштабные грабительские
раскопки. "Косой линией" - регионы, где зафиксированы грабительские раскопки на
отдельных объектах.
В центре и на севере России местами систематического грабежа стали, главным
образом, средневековые города и курганные могильники, в том числе наиболее
известные древнерусские памятники, названия которых знакомы каждому, кто хоть
немного интересуется историей, — Старая Рязань, Старая Ладога, Гнёздово,
Белоозеро. На городище Старая Рязань — древней столице Рязанского княжества —
идёет охота за кладами украшений и отдельными средневековыми вещами, оставшимися
на пепелище сожжённого города после взятия его Батыем в 1237 г. В руках
грабителей оказалось по меньшей мере два клада, при извлечении которых разрушен
культурный слой на значительном участке городища. В Старой Ладоге нелегалы
приурочили свой налёт к празднованию 1250-летия города — осенью 2002 г. они
очистили от металлических вещей часть культурного слоя в раскопе экспедиции
Института истории материальной культуры РАН. На Белоозере — далёком форпосте
древнерусской колонизации Северо-востока — «старатели» ежегодно перерывают
культурный слой, сохранивший среди прочих вещей свинцовые печати XI — XIII вв.,
некогда скреплявшие официальные документы княжеской и церковной администрации.
Вместе с утратой этих материальных свидетельств археология навсегда теряет
возможность восстановить политическую историю северной периферии Древней Руси,
историю соперничества Новгорода и ростово-суздальских князей в «полунощных
странах».
Катастрофическая ситуация сложилась на знаменитом Гнёздовском археологическом
комплексе под Смоленском — памятнике, имеющем основополагающее значение для
изучения истории древнерусской дружины, славяно-скандинавских отношений и
функционирования пути «из варяг в греки». Гнёздовский комплекс включал в себя
остатки торгово-ремесленных поселений с культурным слоем конца IX — X вв. и
несколько курганных групп, в которых некогда насчитывалось около 4500 курганов.
Когда-то это был самый крупный курганный могильник Восточной Европы. Находки из
Гнёздова, украшающие экспозицию Государственного исторического музея, в
известном смысле стали основой для воссоздания культуры древнерусской военной и
торговой элиты эпохи Игоря, Святослава и Владимира. Но сегодня большая часть
вещей из памятника уходит не в музеи, а в частные коллекции и на прилавки
антикваров. Интерес нелегалов к Гнёздову объясняется тем, что часто встречаемые
здесь скандинавские украшения и оружие пользуются большим спросом на рынке
древностей. Грабители ведут в Гнёздове раскопки курганов «на снос» и проводят
тотальную зачистку поселения, извлекая из культурного слоя все металлические
предметы. По оценкам исследователей, количество средневековых вещей из Гнёздова,
выброшенных на рынок за последние годы, сопоставимо с музейной коллекцией,
собранной за 130 лет научных раскопок.
В Подмосковье происходит тотальное уничтожение древнерусских курганных
могильников XI — начала XIII в. — так называемых «вятичских курганов»,
документирующих славянскую колонизацию Москворецкого бассейна, которая заложила
основу для последующего подъёма этого региона. В Суздальском Ополье, на
территории Владимирской и Ивановской областей, нелегалы с металлодетекторами
прочёсывают десятки средневековых поселений, составлявших древнейшее
историческое ядро Северо-Восточной Руси. По имеющимся данным, объектами
браконьерства стали не менее 20% известных здесь средневековых селищ, главным
образом наиболее яркие и богатые памятники, потеря которых навсегда лишает нас
возможности понять причины и механизмы неожиданного возвышения
Ростово-Суздальской Руси, превращения её во второй половине XII в. в одно из
наиболее мощных политических обpазований.
Объектом массового разграбления являются средневековые финно-угорские могильники
на территории Рязанского Поочья и в Мордовии, привлекающие богатством
металлических украшений женского костюма, своеобразием и художественной
выразительностью сопровождающей погребения металлопластики. Для снятия верхнего
слоя на могильниках нередко используется землеройная техника. На Кельгининском
могильнике в Мордовии нелегальные раскопки проведены на площади около 5000 кв.
м. Финские украшения составляют одну из наиболее многочисленных групп вещей,
выставленных для продажи на Измайловском рынке в Москве. Значительная активность
грабителей отмечена в Пермской области, на могильниках и святилищах I тыс. н. э.
— памятниках гляденовской и ломоватовской культур, известных своим уникальным
культовым литьем.
Ещё более широкий размах грабительство получило на Юге России, в особенности в
Краснодарском крае, сохранившем памятники античной и скифской культур. Ажиотаж
подогревают как общеизвестный интерес коллекционеров к античным древностям, так
и возможное присутствие здесь золотых вещей, редких в среднерусских областях. В
числе грабительских трофеев называют двух золотых оленей, подобных оленям из
Костромских курганов — замечательным памятникам прикладного искусства, ныне
хранящимся в Государственном Эрмитаже. Для добычи древних вещей в степной зоне
Краснодарского края нелегалы сносят многометровые курганные насыпи, в предгорьях
Кавказа — разбирают каменные перекрытия древних могил. Вдоль побережий Чёрного и
Азовского морей методически ведётся разрушение культурного слоя поселений эпохи
раннего железа и античных городов, в том числе Патрея и Фанагории, закладываются
грабительские раскопы на некрополе Фанагории. К настоящему времени из верхних
слоёв этих памятников извлечены практически все металлические изделия — монеты,
бронзовые статуэтки, украшения. Для облегчения сбора монет грабители специально
заказывают глубокую распашку поверхности античных поселений, после чего
«прочесывают» её с металлодетекторами. В последние годы в руки дельцов от
антиквариата попали такие важные находки, как клады монет из города Кизика — так
называемых «кизикинов», служивших международной валютой, и мраморная голова
статуи. Так исчезают последние следы античной цивилизации, оставшиеся в пределах
нашей страны.
Для полноты географической картины распространения грабительства стоит упомянуть
многочисленные факты нелегальных раскопок на памятниках Приморского края,
главным образом на средневековых городищах чжурчжэньского времени (ХII — ХIII
вв.), изобилующих находками высокохудожественного бронзового литья — зеркал,
украшений, монет и печатей.
Всякому любознательному человеку свойственно интересоваться тем, что находится в
древнем кургане, сохранившемся поблизости от его дома или дачного участка. Но
раскопать курган можно только однажды, и проделать это может только один
любознательный, навсегда лишив остальных возможности прикоснуться к истории.
Поэтому развитие археологии и музейного дела неизбежно связано с научной и
правовой регламентацией раскопок, с выработкой тех норм, которые обеспечивают
возможность удовлетворить общий интерес к древности, сделать знания о прошлом
доступными для всех. Это возможно лишь тогда, когда вещи из раскопок поступают в
музейные хранилища, а документация раскопок — описания и графическая фиксация
сохранившихся в земле сооружений, захоронений, культурных напластований — в
специальный научный архив.
Становление научной археологии в России, как и в других европейских странах,
было связано с формированием запретов на самовольные раскопки древних
памятников, на производство раскопок лицами, не имеющими специальной подготовки.
С середины XIX в. выдача открытых листов — разрешений на раскопки —
производилась в России Императорской археологической комиссией. Сложившаяся в
дореволюционной России жёсткая централизованная система контроля над
организацией раскопок сохранилась в советское время и во многом обеспечила
успехи археологии как науки. Собранные археологами материалы стали основой для
написания десятков книг, раскрывающих историю древних и средневековых культур
Евразии. Разумеется, несанкционированные раскопки производились и в советское
время. Но масштабы деятельности нелегалов были скромными, а сами они оставались
одиночками, не связанными в единую сеть.
Широкое вторжение грабителей на археологические памятники, начавшееся в 1990-е
гг. и принявшее характер настоящего бума в последние годы прошлого века,
обусловлено несколькими факторами. Один из них — становление в России
антикварного рынка как части новой рыночной экономики. Предметы древности
неожиданно стали «товаром», одним из «естественных ресурсов», добыча которого не
требует больших затрат, а умелый сбыт приносит высокую прибыль. Второе
обстоятельство — распространение совершенных металлодетекторов, появившихся в
Западной Европе и США ещё в конце 1980-х гг. и принятых на вооружение
российскими нелегалами в середине 1990-х. Первые организаторы нелегальных
раскопок были тесно связаны с поисковыми клубами, использовавшими
металлодетекторы для сбора трофеев Второй мировой войны. Появление
металлодетекторов вывело на новый уровень возможности извлечения древних вещей
из культурного слоя и погребений, сделало «труд» бугровщиков гораздо более
эффективным и разрушительным. Третье обстоятельство — демонстративное
отстранение государства от охраны культурного наследия в начале 1990-х гг.,
фактическое предоставление карт-бланш на приватизацию любых бесхозных объектов,
в том числе памятников археологии. Ослабление государственной системы охраны
памятников давало нелегалам полную уверенность в своей безнаказанности. Сама
идея «поиска кладов» как занятия, соответствующего духу периода первоначального
накопления капитала, была с энтузиазмом воспринята частью массмедиа. Наконец,
как это ни парадоксально, одним из источников, подпитывающих деятельность
нелегалов, стал рост интереса к прошлому, неудовлетворённость новых социальных
групп теми формами приобщения к истории (через книги, музейные экспозиции и
т. п.), которые ранее сложились в обществе.
К настоящему времени в России сформировалась сеть связанных между собой
организаций (обществ, фирм, клубов), которые специализируются на проведении
несанкционированных раскопок, их техническом и «мозговом» обеспечении, на
торговле древностями и орудиями, с помощью которых ведётся грабительский
промысел. На смену металлодетекторам постепенно приходят георадары — более
совершенные приборы, позволяющие производить сканирование на значительную
глубину и полностью зачищать местность от каких-либо древних остатков. Весной
проводятся всероссийские съезды кладоискателей, в которых участвуют и соратники
из Украины и стран Балтии. Широкие возможности для самоорганизации нелегалов
даёт Интернет. На кладоискательских сайтах вы найдёте разделы, предлагающие
большой выбор современных металлоискателей и инструкции по их применению. Почти
на каждом таком сайте имеется «лавка древностей» — выставка вещей, предлагаемых
для продажи. Коллекции разнообразны по составу: здесь и древнерусские
кресты-энколпионы, и золотые бляшки в скифском зверином стиле, и печати русских
князей XI — XII вв., и культовое литье из Прикамья с изображениями языческих
божеств. Здесь же — рассказы о набегах на археологические памятники и полезная
информация о том, где добыть карты и археологические издания, необходимые для
продуктивного «поиска», как избежать наказания за несанкционированные раскопки,
как атрибутировать найденные предметы.
Стремясь к легализации, грабительство на археологических памятниках пытается
утвердить себя как некое респектабельное занятие, как альтернатива «бедной»
государственной, академической или музейной археологии, медлительной и
неповоротливой из-за отсутствия средств и современного поискового снаряжения.
Активисты «движения кладоискательства» формируют собственную идеологию,
обосновывающую его право на существование, и им нельзя отказать в
изобретательности. Одна из исходных посылок в этих построениях — избыточность
национального музейного фонда. Музеи, якобы, собрали в своих запасниках тысячи
ненужных древних вещей, которые либо уже изучены, либо не изучаются, при этом
они не в состоянии обеспечить их хранение. Решить проблему можно, выставив
«дубликаты» на продажу, а в государственных хранилищах оставив лишь необходимый
минимум действительно «ценных» вещей. Если этого не сделать, музейные коллекции
малых городов России будут, якобы, распроданы самими музейными хранителями. Этот
план приватизации музейного фонда, призванный избавить бюджет от обременительных
расходов на образование и культуру, вызывает в памяти известные события конца
1920-х — 1930-х гг., когда советская Россия, «избавляясь от дубликатов»,
распродавала часть коллекций Эрмитажа и Московского Кремля. Хорошо известно, что
далеко не все российские музеи сегодня в состоянии надлежащим образом обеспечить
хранение археологических коллекций. Но ни одна цивилизованная страна не пытается
решить проблему сохранения музейных фондов путём их распродажи.
Созданию благородного романтического ореола вокруг нелегалов способствует
избранное ими самоназвание «кладоискатели», широко распространившееся в прессе,
на телевидении и в Интернете. Это слово, как, впрочем, и термины «поисковая
деятельность» и «чёрная археология», скрывают истинную сущность деятельности
нелегалов, создавая иллюзию, что самовольные раскопщики собирают бесхозные
сокровища, обречённые официальной наукой на забвение. В действительности добычу
тех, кто называет себя «кладоискателями», в массе своей составляют не клады, а
древние вещи, выкапываемые из могил и культурного слоя поселений —
археологических памятников, состоящих на государственной охране.
Индустрия нелегальных раскопок развивается у нас в стране как часть мировой сети
криминального антикварного бизнеса. Продажа древностей традиционно являлась
источником средств существования для части населения во многих странах,
преимущественно на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Сегодня нелегальные
раскопки получили широкий размах на Украине. Принято считать, что вывоз
древностей — удел бедных стран с низким образовательным уровнем населения. С
распространением и совершенствованием металлодетекторов объектом грабительских
раскопок всё чаще становятся археологические памятники Западной Европы.
Свидетельством международной озабоченности проблемой расхищения археологического
наследия помимо уже упоминавшейся Берлинской конференции стало включение
мониторинга «чёрной археологии» в качестве особого направления в Программу
сотрудничества в области сохранения культурного наследия Балтийских стран на
2004 г. Государственные структуры, в ведении которых находится охрана
культурного наследия на Западе, оперативно реагируют на новую опасность. Однако
масштабы грабительской активности на древних памятниках Западной Европы
неизмеримо скромнее, чем в России. Пока основной поток археологической
контрабанды направлен с востока на запад — из стран СНГ в Западную Европу и США,
а Россия в глазах международного музейного сообщества постепенно приобретает
репутацию крупного поставщика археологической контрабанды.
Потери, которые терпит в результате браконьерских раскопок культурное наследие,
обычно воспринимаются лишь как «физическая» утрата тех или иных древних вещей,
не попавших в российские музеи. При обсуждении темы нелегальных раскопок часто
возникает вопрос о ценах, по которым уходит на антикварных аукционах
грабительская добыча. Многие археологические находки, поступающие на рынок,
действительно имеют значительную материальную ценность. По заказу
Территориального управления Министерства культуры РФ по сохранению культурных
ценностей в г. Воронеже разработан каталог-пособие для определения стоимости
оценки ряда археологических предметов, необходимый, по мнению составителей, для
более эффективного противодействия незаконному вывозу археологических ценностей.
Но оценить размеры ущерба от грабительских раскопок в рублях или долларах
невозможно, поскольку для науки главная сущность потери — это утрата знаний о
прошлом, утрата информации, которую невозможно восстановить. Ведь для археологов
источниками информации о древних обществах и культурах служат не столько сами
вещи, сколько общий контекст археологического памятника, связь древних предметов
с определёнными постройками и сооружениями, сочетания различных вещей в древних
могилах и культурных напластованиях. По находкам монет археологи датируют
культурные отложения и постройки в раскопах, по находкам украшений определяют
племенную принадлежность обитателей городищ и селищ, по находкам привозных вещей
— направления торговых путей. Две римские монеты, найденные на Дунае и на
Верхней Волге, для антиквара имеют одинаковую стоимость, но для археолога одна
из них — обычное свидетельство денежного обращения в римских провинциях, а
вторая — уникальное отражение дальних торговых контактов. После обработки
материалов раскопок и издания исследования эта информация открыта для любого
человека, интересующегося прошлым. Грабительские раскопки разрушают саму
возможность получения нового исторического знания. После них остаются груда
беспаспортных древних вещей, место и обстоятельства находки которых неизвестны,
и «очищенные» от находок поселения и могильники, исследование которых уже не
раскроет картины прошлого во всей её полноте.
Таким образом, противодействие расхищению археологических ценностей России в
настоящее время обозначилось как одна из наиболее актуальных задач в сфере
сохранения историко-культурного наследия нашей страны. Чтобы определить
конкретные меры, которые могли бы нормализовать ситуацию, необходимо, прежде
всего, понять, почему малоэффективны существующие правовые нормы, регулирующие
отношения в этой области.
Статья 243 Уголовного кодекса РФ предусматривает наказание штрафом или
лишением свободы до двух лет за уничтожение или повреждение памятников истории и
культуры, в том числе археологических объектов. Казалось бы, этого вполне
достаточно, чтобы остановить кладоискателей. Однако на практике эта статья почти
не используется для возбуждения дел по фактам незаконных раскопок.
Разрушение археологических объектов — т. е. раскопки древних поселений и
могильников — не воспринимается правоохранительными органами как действительно
серьёзное преступление, а рассматривается скорее как оригинальное увлечение, не
влекущее за собой преследования. Фактическое признание массовым сознанием
допустимости приватизации «ничейных» древностей оказывается более весомым, чем
действующие юридические нормы, фактором, определяющим реакцию правоохранительных
структур на деятельность нелегальных раскопщиков. С другой стороны, реальное
применение существующего законодательства для преследования за браконьерские
раскопки затруднено целым рядом обстоятельств. Во-первых, отсутствие учётной
документации на археологические объекты (на учёте состоит меньшая часть
памятников) и неясности с определением их границ лишают специалистов возможности
доказать факт разрушения памятника истории и культуры самовольными раскопками —
при всей его очевидности. Во-вторых, несмотря на обилие древних вещей,
циркулирующих на антикварном рынке, факт происхождения их из браконьерских
раскопок, как правило, не может быть доказан, если участники этих раскопок не
схвачены за руку непосредственно в котловане.
Учитывая широкие масштабы грабительских раскопок на археологических объектах,
высокую доходность торговли древностями и длительное бездействие государственных
органов охраны памятников, не реагировавших на грабежи, нормализовать положение
возможно лишь путём энергичных, последовательных и согласованных действий ряда
ведомств и учреждений.
Прежде всего, необходимо использовать нормы действующего законодательства для
пресечения грабительских раскопок, ориентировать правоохранительные органы на
привлечение к ответственности грабителей. Правительство должно однозначно
указать Прокуратуре и МВД на их ответственность за принятие мер по пресечению
разграбления археологического наследия.
Представляется необходимым внести дополнения в существующее законодательство РФ,
с тем, чтобы более точно определить полномочия по предотвращению расхищения
археологического наследия и ответственность за правонарушения в этой области. По
поручению Президента Российской Федерации, РАН подготовила проект федерального
закона о внесении соответствующих изменений и дополнений в Кодекс РФ об
административных правонарушениях. Проект предусматривает, в частности, усиление
наказания за нелегальные раскопки, конфискацию приборов, используемых для поиска
древних вещей на археологических объектах, расширение круга должностных лиц,
полномочных возбуждать иск по факту разрушения археологических памятников.
Принятие подобного закона создало бы более чёткие механизмы для
административного преследования расхитителей археологических ценностей.
Один из существенных моментов в предложениях РАН — привлечение к ответственности
не только за разрушение недвижимых археологических памятников, но и за
извлечение из земли движимых объектов археологического наследия с нарушением
культурных наслоений и археологических комплексов. Включение подобной статьи в
КОАП РФ значительно расширило бы возможности преследования грабителей, сделав
возможным привлечение их к ответственности за грабежи на памятниках, ещё не
включенных в единый государственный реестр, не имеющих учётной документации.
Поскольку движимые археологические объекты являются государственной
собственностью, привлечение к ответственности за нелегальные раскопки может
производиться на основании статьи 164 УК РФ, определяющей ответственность за
хищение предметов, имеющих особую историческую, научную, художественную или
культурную ценность, при наличии соответствующих разъяснений Верховного суда.
Для более эффективной борьбы с грабительскими раскопками представляется
совершенно необходимым принятие нормативного акта, регулирующего продажу и
использование металлодетекторов.
Исключительное значение приобретает вопрос о правовом регулировании оборота
движимых культурных ценностей на территории РФ. Берлинская конференция по
проблемам нелегальной археологии предложила ввести жёсткое правило, запрещающее
продажу древностей без официальной документации, подтверждающей их «легальное
происхождение». Музеям предлагается отказаться от покупки вещей без
соответствующих сертификатов. Вероятно, эта мера может быть действенной и в
России. Невозможность введения археологических находок в легальный оборот в
конечном итоге должна лишить незаконные раскопки экономического смысла.
Любое совершенствование правовых норм, определяющих отношения, связанные с
археологическими объектами, не принесёт результатов, если средства массовой
информации не прекратят пропаганду «народной археологии» с применением
металлодетектора. Такая реклама ориентирует на разрушение археологических
объектов, на прямое нарушение действующих законов об объектах культурного
наследия.
Наконец, необходимо возобновить археологическое обследование территории России,
постановку недвижимых археологических объектов на государственный учёт. Сегодня
официально учтённые недвижимые археологические объекты на территории России
сопоставимы по количеству с наследием таких стран, как Чехия и Финляндия, и с
объектами, включёнными в реестр в каждом из графств Великобритании. Белые пятна
на археологических картах и пробелы в учётной документации создают благоприятные
условия для экспансии грабителей, которые быстро осваивают профессиональные
приёмы поиска археологических объектов и опережают археологов в их выявлении.
Поэтому финансирование мероприятий по археологическому обследованию территории и
паспортизации археологических объектов непременно должно быть включено в бюджет
2005 г.
К сожалению, грабительские раскопки сегодня воспринимаются многими как
безобидное хобби. Если их реальная разрушительная сила не будет осознана
обществом и не получит столь же мощного противодействия, в ближайшие 10 лет
Европейская Россия лишится основной части своего археологического достояния.
Далее читайте ПРИЛОЖЕНИЕ
© Макаров Н.А.
© «Мир истории». № 1. 2004
Электронная версия статьи перепечатывается с сайта
http://www.historia.ru/2004/01/makarov.htm
|
