|
|
Алёна Тайх
В НАЧАЛЕ БЫЛО ВСЁ
***
С перил стряхнувши снег, слепив в ладони ком,
Кем чувствуешь себя: портретом или Греем?
Зима катит в глаза створоженным деньком,
Кадит печным дымком богам Гиперборея.
В такую благодать нырнул и был таков,
Соседа повстречал, купили с ним «Мягкова»...
Ты вышел из песка, а он из родников,
Чтоб жажду утолить ему не нужно Слово.
Но городской пейзаж: дворы, дома, дымы –
Вас уровнял, шутя, в бредовых нудных преньях:
В начале было все, но не было зимы,
Хватило ли семи
дней на её творенье?
***
Не отряхнуть стоп.
Сказано, стоп - дням.
Ты соляной столп
Впредь огневых ям,
Стонов и криков, впредь
Рушащихся домов...
Вот как гуляет плеть
По головам рабов.
Зелень убитых вод,
А берега черны
Вдаль уходящий Лот,
С вашими дочерьми.
Скажут: славен родством
Скажут: хитростью жив...
Он же помянет Сдом
Рощей чужих олив.
Нарост своей земли,
Вросший подножьем в ад.
Эта игра в «Замри»,
Этот порыв «Назад»
Праведному сулят
Славу, иным - боль...
Сил у тебя - на взгляд.
Плоти твоей - на соль
Слез моих...
***
Примерить Венецию... Звонкий, зеркальный Содом,
Чужбина привычна, знакомо родство не по крови.
Плаща и бауты так долго манили покровы,
Любая гондола сошла б за Харонов паром.
Примерить Васильевский, чахлый чухонский рассвет
(Хорош ветерок бомжеватый на зябнущей коже!),
Канал Грибоедова, львы, тротуары, прохожих,
И в воду глядеть, и к груди приближать парапет.
Примерить любовь и отцовство, и замкнутый круг
От лампы домашней, халат олимпийца и страхи...
Но только в конце - ни одной карнавальной рубахи,
Ни даже тоски про запас: "Значит, нету разлук..."
***
Растрепаны волосы ветром и детством.
Еще забавляясь кокетством с судьбой,
Начнешь дорожить неприметным соседством
С каштаном и облаком. Станешь седьмой
Водой, их запомнившей, лужицей мелкой
На том киселе, что варили гурьбой,
А выпить забыли. Цепляясь за стрелки -
По кругу... Уж не до кокетства с судьбой.
Твой путь еще свернут, закручены метры
В тугую рулетку, и правит азарт.
Растрепаны волосы ласковым ветром,
Но детство отхлынуло тяжко назад.
Ты начат, намечен. Ты штрих карандашный.
Смотри в свою даль, и слезинку смигни.
Растрепаны волосы... Это нестрашно.
Страшнее, что так перепутаны дни.
Не вспомнить, не встретиться, не наглядеться.
Чужие ли сны в темноте стерегут?
И все вспоминаешь счастливое детство,
Которого не было, тащишь на суд
Родных, но и это тебе не поможет,
Никто не придет, не расскажет о том,
Что в небе пустынном, в сиянье тревожном
Каштану и облаку верен твой дом.
ПАМЯТИ БАБУШКИ
Это детство. Мы на даче.
Вечер, голоса...
Щелку в ставнях обозначит
Света полоса.
Вздох пружинной раскладушки.
Влажный воздух чист.
Для опухших ног старушки
Есть капустный лист.
На стене повис картиной
Плесени налет.
Свет погасим - комариный
Ждет меня налет:
Вот один, протяжно хныча,
Сел и зло притих.
Комариная добыча
Я - из нас двоих.
Подложу кулак под ухо...
Яблочный сморчок
Упадет за стенкой глухо,
Обломив сучок.
И заденет угол дома
Ветка не со зла,
Плески листьев мне знакомы,
Как гребцу - весла.
Завтра, августовским утром -
В обновленный сад...
Будет неба блеклый, мудрый,
Отрешенный взгляд.
Меж стволов дрожанье звука
И пылинок взвесь.
Ей - работа, мне - докука.
Городская спесь...
Будут тяжбы и упреки
Из-за чепухи.
Будет солнце на припеке
Гладить лопухи,
И дробясь и беспокоясь,
Листья свой двойник
В бочке, вкопанной по пояс,
Выполощут блик.
На ночь хлипкую калитку
Подопрет брусок,
Дождь прикроет легкой свиткой
Ребрышки досок,
И с осенней грустной силой
Зашумит трава.
Это будет? Или было?
Там-то ты жива?
.
С. Л.
Сегодня город твой стал праздничной открыткой.
А. Башлачев
Сегодня город стал рассветным сном.
На языке чужом, с которым свыкся,
Покинутый когда-то берег Стикса
Неотделим от "Санкт-"... Но святость в нем,
Что в том бомже, растворена в грязи,
В венозной жиже вздувшихся каналов
И в пьяном мате русских ювеналов,
Погост венецианский не грозит
Им... Стало быть, со святостью - напряг,
Но дело опохмела так же живо,
И в утренних очередях за пивом
Врагу сдается каждый день варяг.
Пройти чекушку памяти до дна -
Нет троп, где б не паслись стада туристов. -
Здесь летом будет так светло и чисто,
Потом всплывет морковная луна
И воскресит болото, топи, гать,
Бревенчатые, вздыбленные срубы...
Вот новый глюк: На крышах стали трубы
Кирпичные на медные менять,
А вот и эти пройдены... Иных
Не то чтобы чужбина полюбила,
Но можно притерпеться, стать лепилой
И "tut mir leid" - сакраментальный стих
Привить гортани. Много ли труда
Твердить его, как мантру, как заклятье.
Все лучше, чем, дойдя до лет распятья,
Платить судьбе монетою стыда
И в окна-раны вкладывать персты,
О штукатурку шкурку обдирая,
И в гулких залах замирать, вбирая
Вползренья маслянистые холсты,
Под маской сноба и озноб, и жар
Упрятав. Как трудны бывают даты...
Крест города, родной и виноватый -
Не спутанный с яичницею дар.
tut mir leid – мне очень жаль (нем.)
* * *
Мне жаль, что я не медиум домов,
Не краевед… и стихотворец тоже
Во мне, хоть жив курилка, но, похоже,
Понять их чудный говор не готов,
Он слишком занят перебором слов
И выделкой презренной тонкой кожи…
Мне жаль, не потому что мы похожи,
Не потому что в окнах их укор,
Не потому, что предок жил когда-то
В утробе деревянного собрата,
Попавшего на городской костер,
Но выросшего вновь... С каких-то пор
Не слышать голос горшая утрата,
Чем грех измены или невозврата,
Когда запрета нет…
И в этом соль,
Невозбраненность – вот она! Все рядом:
Поди, коснись, лизни и выпей взглядом,
Перекатись в толпе, людская голь…
Захочешь пыль поцеловать, изволь!
Но стоит ли… Вергилий вскормлен адом.
А ты тоской по аду своему.
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
