|
|
Александр Иликаев
«Эти сказки и легенды, с их лесным благоуханьем...»
На высоком холме,
Под раскидистой березой восседая,
Рано поутру, дочь Юмо пряжу прядет
Кленовым веретеном с серебряной пряслицей.
Из марийской народной песни
Задумываясь над кризисом, поразившим отечественную культуру на заре
нового тысячелетия, приходишь к выводу, что корни его лежат в давнем
пренебрежении собственным цивилизационным достоянием. Результат не заставил
себя долго ждать: выросли целые поколения россиян, отлученных от собственной
культуры, Иванов, не помнящих родства. Впрочем, даже в таких сложных
условиях у нас в республике сохранились уникальные, подчас даже в
общемировом плане, этнические мифологии, которые могут служить бесценным
кладезем образов и сюжетов для тех, кто желает видеть новую российскую
культуру не только самобытной, но и многогранной. В качестве примера нам
хотелось бы немного рассказать о мифах марийцев, значительная часть которых
вот уже без малого пять столетий проживает на территории северо-запада
Башкирии (ныне Шаранский, Бирский, Мишкинский, Калтасинский и Краснокамский
районы РБ).
Во второй половине XVI века, когда начался процесс добровольного вхождения
Башкирии в состав Российского государства, некоторые из марийских родов
двинулись на восток, спасаясь от насильственной христианизации.
Первоначально их религия сохраняла свой неповторимый облик. Марийцы
поклонялись многим божествам, олицетворявшим различные стихии и явления
природы. Только вслушайтесь в эти имена, в которых слышится то ли свист
вольного ветра — Мардэж (Туле), мать ветра, то ли влажное журчанье воды —
Вюд, мать вод, то ли треск сосновых поленьев — Тул, дух огня. Вот и другие
их братья и сестры: грозный Волгенче, бог молнии; Тылзе, бог луны; богиня
неба Кава (Пылгом), обитающая, как поэтично писал русский
путешественник-краевед Н. П. Рычков в 1770 году, в «самой неизмеримой пучине
воздуха...»; таинственный Ямшинер (Йомшоэнер), дух ключей, бьющих из-под
самой земли, которому в жертву приносили глухарей и уток...
Марийцы были убеждены, что весь мир был создан богами Юмо и Йином (Кереметом).
«Когда-то было только одно бескрайнее море, — повествуют мифы. — Но вот
однажды прилетела утка, лудо, и, опустившись на волну, снесла два яйца. Из
них вылупились два брата — Юмо и Йин. Юмо попросил брата достать со дна
немного земли. Обернулся Йин селезнем и устремился в пучину вод. Долго его
не было, наконец выплыл он на поверхность, держа в клюве маленький кусочек
земли, другой же, больший, спрятал у себя под крылом, поскольку завидовал
брату и хотел во всем его превзойти. Юмо положил горсть земли на свою ладонь
и со всей силы дунул на нее. Там, где осела она, — легли обширные равнины.
Поступил так же Йин, — и вздыбились горы, ведь он взял земли больше, чем
требовалось. После этого Юмо вступил в брак с самой матерью землей Мланд,
породив других богов и богинь».
Сохранилось предание, повествующее о дочери Юмо, которая жила на небе.
Красавица тосковала в небесной обители, другие боги были больше похожи на
духов, чем на женихов. Имелся, правда, младший брат небесного бога, но он
приходился ей родственником и к тому же успел «прославиться» своими злыми
делами. Звездным стадам было негде пастись на небе. Однажды дочь Юмо
спустилась на землю и у родника встретила человека, вышедшего из лесной
землянки. Земной парень и небесная дева полюбили друг друга. Дочь Юмо
уговорила юношу умыкнуть ее тайно: с друзьями на конях парень увез небесную
деву. На березе они оставили девичий платок, чтобы Юмо подумал, будто его
дочь пропала. Юмо действительно решил, что дочь погибла, и впал в такое
горе, что на земле наступил неурожай. Но горе вскоре притупилось, а когда
молодые принесли новорожденного ребенка, бог простил их и ради примирения
устроил пир. Йин напился на пиру допьяна и затеял ссору с нежеланным зятем.
Он сбросил несчастного с неба: из его разбившегося тела выросли священные
деревья: дубы и березы. Юмо низверг брата на землю. Прошло какое-то время,
внук Юмо вырос, вернулся на землю. От него и пошел марийский народ.
А что стало с Йином? Согласно одной легенде, брат Юмо превратился в злого
бога. Но, несмотря на то что в культовой роще ему оставляли богатые жертвы,
Йин продолжал злобствовать и требовал все новых и новых жертв. Наконец, люди
вооружились луками и пошли в лес, чтобы расправиться с Йином. Но сколько ни
стреляли лучники, они не могли попасть в духа: наутро выяснилось, что люди
перебили друг друга. Богиня земли Мланд с горя провалилась на том месте,
обрушив Йина в преисподнюю.
Однако времена творения на этом не закончились. Как-то раз Юмо собрал всех
зверей на совет — как обустроить мир. Короткопалый еж опоздал на совет, да
еще споткнулся о порог дома Юмо и покатился с него кубарем, чем вызвал смех
прочих зверей. Тогда еж обиделся и, ворча, покинул собрание. Звери же не
могли договориться, как им устроить жизнь на земле, и решили послать хитрую
лису подслушать, что там бормочет про себя рассерженный ежик. Лиса и
услышала слова-заклятья: «Пусть все реки текут криво, деревья растут криво,
изгороди будут кривыми, дороги и улицы также искривятся». Лиса передала эти
слова собранию зверей, и мир с тех пор стал кривым.
Как и другие народы мира, марийцы издавна почитали огонь. В одном из мифов
рассказывается о том, как человек подружился с огнем.
Когда-то люди ложились спать, как только заходило солнце. А ночи длинные,
день короткий, никакой работы не успеваешь сделать. Поймал как-то один
человек лису и сказал, что если она поможет добыть ему огонь, то он отпустит
ее. Лиса стала показывать на луну, вот, мол, огонь. Человек полез на высокую
ель, протянул руку у луне, чтобы оторвать от нее кусочек, да не удержался,
сорвался вниз. Пока он охал, потирая ушибленные бока, лиса перегрызла путы и
убежала. Наутро человек облюбовал в лесу место под поле. Стал валить
деревья, расчищать поляну: сначала срубил деревья, потом принялся корчевать
пни. Когда пришло время сеять, оглянулся и видит: сил положил много — места
расчистил мало. Сел, стал думать, как быть. Вдруг он увидел: по лесу идет
кто-то, быстро идет, словно его несет ветер. Приблизился незнакомец к
человеку, остановился и спросил, что тот делает. Человек поведал о своей
беде. Незнакомец сказал, что мигом управится с работой, только попросил
отойти в сторону. Он взмахнул руками, и тотчас же полетели искры, забушевало
пламя. Человек испугался, кинулся прочь, да споткнулся о кувшин с водой.
Кувшин опрокинулся, вода разлилась, пламя потухло. Обернулся человек, видит:
вместо бревен и пней одна серая зола. Догадался человек, что перед ним сам
огонь, поблагодарил его. Полетел огонь дальше, а человек распахал поле и
посеял рожь. Осенью человек решил, что пришло время сходить к огню в гости.
Пришел, поздоровался. Огонь человека сразу за стол усадил, стал потчевать
печеным и вареным. Наелся человек, стал расспрашивать хозяина о его
житье-бытье. Стал огонь жаловаться, что в доме нет даже щепки — к утру
помереть можно. Не долго думая человек повел огонь к себе в дом. Как только
пришли, наколол он сухих дров для друга. Набросился огонь на поленья, вмиг
спалил. От поленьев осталась одна маленькая кучка пепла, зато огонь сразу
раздобрел, повеселел, красным румянцем заиграл и помирать раздумал. Поставил
человек посреди своего жилища каменные палаты — печку, и поселился огонь в
печке. С тех пор огонь лепешки печет, кашу варит, ночами освещает, в
холодную пору согревает, а люди заботятся, чтобы всегда в доме были дрова.
Своеобразное место в марийском пантеоне принадлежало герою Кугуену. У
некоторых родов он почитался как высший бог вместо Юмо. Еще мальчиком, когда
его родители кочевали, Кугуен потерялся в лесу. Мальчика нашел кузнец и
научил своему мастерству. Когда Кугуен вырос, кузнец отпустил юношу, подарив
топор, молоток, лопату и другие вещи. Кугуен пришел к марийцам и начал
ковать для них железные орудия, которых они раньше не знали, при этом в
качестве оплаты он брал шкуры убитых зверей или сами туши. Благодарные люди
избрали Кугуена своим предводителем. Кугуен построил укрепленный город на
вершине высокого холма и, чтобы оборонять его от врагов, собрал большое
войско. Рассказывают, что во времена, когда марийцами правил Кугуен, они
жили хорошо, ходили в белых одеждах, но самая красивая одежда была у вождя.
Одна из дочерей Юмо спустилась на землю и влюбилась в Кугуена, но
влюбленные, женившиеся тайно, не дождались благословения небесного бога. Юмо
призвал предводителей всех народов, чтобы дать им веру. Вожди удмуртов и
мордвы пришли в бедных одеждах, Кугуен же красовался в своих нарядных
одеяниях. Это рассердило бога, и он дал всем народам своих покровителей, а
марийцев обязал поклоняться Кугуену и его супруге как покровительнице женщин
(ей приносили в жертву различные части женской одежды и украшения).
Мифы были плодом первобытной, общинной идеологии, и неудивительно, что они
осуждали тех, кто неуважительно относился к богам, пытался нарушить
установленный ими порядок.
Сказывают, в стародавнюю пору жил на нашей земле один князь. Жадный и
жестокий. Имел он много земель, пастбищ, рек, лесов, но все ему казалось
мало. Обманом и силой отбирал у соседей что только возможно. Невыносимо
стало жить беднякам: они остались без земли, без рыбной ловли, без охоты. И
потому шли к князю в работники. С утра до ночи заставлял он их работать,
избивая плетьми из бычьей кожи. Непослушных же заковывал в цепи и дубовые
колодки. Однажды увидел он, как резвятся в поле вихри, сыновья Мардэж,
богини ветра, и решил их поймать, чтобы не гуляли без дела, а крутили его
мельницы. Послал слуг на быстрых конях, дал им плети. Стали слуги скакать по
полям и дорогам, стегать вихри плетьми, загонять их во двор к князю. Только
ничего не получилось. Ускользнули от них вихри и стали жаловаться матери,
что не дают им слуги князя резвиться на воле. Рассердилась Мардэж,
расправила могучие крылья и полетела к усадьбе князя. Хотела достать
хозяина, но помешала крепкая дубовая ограда. В следующий раз увидела она
князя на опушке леса. Но не успела схватить. Скрылся князь в вековом лесу. В
третий раз подстерегла она его посреди широкого поля. Подхватила на крылья
вместе с конем и повозкой, закружила, понесла под самыми облаками. Долго
несла, пока не сбросила злодея прямо в морскую пучину.
Рассказывают также, что однажды хитрый плотник решил избежать смерти: когда
к нему пришел Колымаш (так марийцы называли смерть), тот притворился, что не
знает, как лечь в гроб. Тогда Колымаш сам лег в гроб, а плотник захлопнул
крышку и темной ночью опустил гроб на дно реки. Люди перестали умирать, но,
измучившись от болезней и старческой немощи, сами стали искать смерть. Бог
луны, Тылзе, открыл людям место, где был сокрыт Колымаш, и те выпустили
смерть на волю. Колымаш умертвил хитрого плотника, всех больных и старых,
сам же стал невидимым, чтобы снова не попасть в руки людям.
Марийский миф повествует о том, что некогда небо было ближе к земле, чем
сейчас. Женщины раскладывали на нем мокрое белье. Однако после того как одна
женщина запачкала небо, богиня Кава (Пылгом) с грохотом подняла его на
недосягаемую для людей высоту. Куда более жестокое наказание постигло
жителей одной деревни, не внявших предупреждению странствующего духа
Ямшинера (Йомшоэнера). Захмелевшие на свадьбе гости стали приставать к нему.
Тогда Ямшинер развязал свой мешок, и оттуда полилась вода, затопившая
деревню.
Много еще можно говорить о верованиях марийцев, некоторые из них еще живут в
их памяти. Так, когда увидят бабочку, говорят: чья-то душа вернулась на
землю проведать нас, живых; послышится грохот в облаках — значит, Юмо
отправился в погоню за злыми духами; а если лунной ночью в «день крови» (так
марийцы называют среду) случится черному ворону сесть на крышу дома — смерть
за кем-то пришла; и не стоит в этот день открывать сундуки — ураганные ветры
призовете, перебирать яйца — градом урожай побьет, брать в руки веретено —
укусит змея…
Но время есть время, прошли века, и грубые суеверия забылись, остались лишь
художественные образы, проникнутые любовью к окружающему миру.
Мы намеренно озаглавили этот очерк строкой, принадлежащей перу знаменитого
поэта XIX века Г.У. Лонгфелло, автора бессмертной поэмы «Песнь о Гайавате»,
которая впервые познакомила американского читателя с фантастическим миром
индейских легенд, привила ему вкус к родной старине, отвлекла от бесплодных
попыток воссоздать копию европейской культуры на берегах Потомака. Конечно,
процесс этот был медленным, постепенным, как в свое время и в самой Европе,
освобождавшейся от засилья латинской схоластики. Вдохновимся же примером
романтиков; вспомним наших фольклористов и приникнем с жаждою к чистейшему
роднику народной словесности, ободряя дух свой бессмертной фразой, дорогой
сердцу истинного россиянина: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть
поэма».
Литература
Марийские народные сказки. — Йошкар-Ола, 2003.
Марийский фольклор. Мифы, легенды, предания. — Йошкар-Ола, 1991.
Петрухин В. Я. Марийская мифология / Мифы финно-угров. — М., 2003. — С.
260—290.
Рычков Н. П. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по
разным провинциям Российского государства в 1769 и 1700 году. — СПб., 1770.
Ситников К. И. Словарь марийской мифологии. Том I. Боги, духи, герои. —
Йошкар-Ола, 2006.
Филоненко В. И. Языческие верования черемис Уфимской губернии. Погребальные
и свадебные обряды. — Уфа, 1912.
Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии в
хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. —
Уфа, 1859.
Иликаев А.С., кандидат политических наук, старший преподаватель
Башкирского института социальных технологий (БИСТ).
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
