   |
| |
Домен hrono.ru работает при поддержке фирмы sema.ru
|
Владимир ВАРАВА |
|
ОБРАЗОВАНИЕ ДУХА |
ДОМЕННОВОСТИ ДОМЕНАГОСТЕВАЯ КНИГАРусское поле:ПОДЪЕММОЛОКОРуЖиБЕЛЬСКФЛОРЕНСКИЙГАЗДАНОВПЛАТОНОВ |
Проблемы и перспективы современной школыВолна либеральных преобразований, захлестнувшая нашу жизнь, докатилась буквально до первооснов культуры. На очереди образование. Давно готовится радикальная перестройка нашей школы (как высшей, так и средней). И многое уже сделано на этом пути. За последнее время основательно расшатаны дидактические, интеллектуальные, духовно-нравственные, материальные устои отечественной школы; интенсивно меняется лицо учителя, ученика, образования... Меняются, соответственно, страна и люди, живущие в ней. Но страшны не изменения сами по себе: их не избежать никакому обществу. Соприкосновение со временем всегда требует перемен. Беда в том, что с каждым днем Россия становится все менее узнаваемой Россией. Время нынешних перемен безжалостно вырывает целые пласты сокровенного и родного из душ людей и из самой сердцевины культуры. Институт образования постепенно лишается той сущностной духовной основы, без которой он не может выполнить в обществе свое высокое предназначение. Отсюда бездна социальных проблем в политике, экономике, в демографической ситуации, которые пытаются, увы, безуспешно решать внешними механическими способами. * * * В любом обществе, в любые времена образование имело огромное значение. Закладывание основ знаний о мире, нравственное воспитание, обеспечение нации образованными людьми, формирование полноценного национального самосознания - все это и многое другое относятся к образованию. Но главное в нем - сохранение и передача из поколения в поколение основополагающих мировоззренческих и духовно-нравственных ценностей народа, без которых нет ни народа, как культурной целостности, ни отдельных членов как его полноправных и достойных представителей, соучаствующих в его жизни и традициях. Если такие ценности не сохраняются и не передаются, если прерываются и разрываются традиции, то и народ - не народ, а, как говорят, “этнографический материал", и люди в нем не полноценные граждане, а разобщенные атомизированные эгоисты. Именно эта важнейшая функция образования сегодня серьезно повреждена: на смену жесткому педагогическому догматизму и позитивизму советской эпохи пришел педагогический релятивизм – плюрализм концепций, школ, течений. От идеологической регламентации в образовании мы пришли к образованию уже без всякого образа, без всякой основы, без всякого смысла. Снова произошло выпадение главного из образовательного процесса - человека. Современная отечественная педагогика оказалась зажата в тесные рамки между позитивизмом и релятивизмом. Задача в том, чтобы по возможности преодолеть подобные крайности, столь гибельно сказывающиеся на образовании. Нужно трезво оценивать сегодняшнюю ситуацию и выявлять те отрицательные процессы в образовании, которые наносят ему непоправимый ущерб. Кратко остановимся на основных. Многообразие ценностных установок в педагогических методиках. Это, так сказать, одно из самых главных завоеваний "демократической" эпохи. Волна радикального плюрализма, прокатившаяся по всем сферам культуры, естественно, затронула в образование. Но педагогическое разнообразие и многообразие только внешне демонополизирует образование. В действительности наблюдается растерянность и неопределенность среди огромного числа педагогов. Прежние установки разрушены, новые и не сформированы. В интеллектуальной атмосфере господствует мировоззрение, которое можно обозначить как "плюралистический тоталитаризм". Основная его цель - препятствовать формирующейся личности полноценно воспользоваться всем культурным богатством отечественных традиций. Насаждаемый "ценностный плюрализм" исходит из преобладающего стиля современного постмодернистского "анти-мышления", стремящегося к смещению духовных приоритетов в сторону сластолюбивых и корыстолюбивых прихотей индивида-эгоиста. В действительности под маской "раскрепощения" личности происходит сознательное разрушение ее духовно-нравственных устоев, приводящее к общему и моральному, и физическому ослаблению молодого человека. Он становится беззащитным перед мощной атакой внешних (часто гибельных) соблазнительных и искусительных сил. Не случайно рост девиантного (отклоняющегося) поведения усиливается в периоды, когда в обществе отсутствуют четкие духовные ориентиры и торжествует многообразие различных "мировоззрений". Экстатическое возбуждение от ценностей многоголосицы в культуре ведет к апатии в психической сфере, что неизбежно требует компенсаторного воздействия (алкоголь, наркотики и т. д.). Хотелось бы привести слова современных ученых из Новосибирска, свидетельствующие о том, что в разных, удаленных друг от друга частях обширной России суть процессов, имеющих место в образовании, идентична. "Десятилетие инновационной деятельности в российском образовании убедительно показало, что философские основания, на которых строится здание школы, не может быть предметом субъективного произвола работников образования: от учителя до чиновника министерства. Между тем, какие только философские и псевдо-философские теории не используются в качестве руководящей основы в образовании. И антропософия, и психоанализ, и учение Рерихов и т. д. и т. п.” - пишет В. Ш. Сабиров в статье “Метафизика всеединства как философская основа современного образования”. В. В. Сметанников, подвергая критическому рассмотрению мировоззренческие установки таких программ, как “Валеология”, “Уроки здоровья”, “Педагогика здоровья”, “Здоровый образ жизни”, приводит весьма ценные и интересные факты: “такие установки транслируются нашим детям в самом начале их жизненного пути. Очевиден из крайне эгоистический, агрессивный по отношению к нормам российской национальной культуры и православию характер. Очевидно и то, что за подобными образовательными программами скрываются не наука и не добро, а злой умысел враждебных нашему Отечеству международных сил, субсидирующих разработку и реализацию губительных для новых поколений россиян лженаучных образовательных программ (показательно, что широко известный пропагандист гомосексуализма и лесбиянства в России. И. Кон был главным консультантом международного проекта “Половое воспитание российских школьников” и получил за это грант в 50 000 долларов), а также интересы дельцов фармацевтических фирм (т. к. оздоровительные программы российских школьников спонсируются международными фирмами, производящими контрацептивы, шампуни, зубные пасты, косметику, и прочие средства ухода за телом, а также Фондом народонаселения ООН, ВОЗ, Всемирным банком и прочими организациями, занимающимися контролем за рождаемостью) и порнобизнеса (характерно, что составителем одной из школьных программ сексуального образования стал влиятельный порнобизнесмен С. Агарков. Его программа рассчитана на 237 часов и предполагает подробное изучение (начиная с пятого класса) истории проституции, видов порнографии и прочих развращающих души детей способов разжигания и удовлетворения сексуальных потребностей)” (1). Засилие инновационных технологий - серьезная болезнь современного образования. При полноценной культурной жизни традиции и новации находятся в уравновешенном состоянии. Масса различных новшеств, обрушившихся на нас в последнее время, приводит к социальному хаосу. Культурный организм не успевает переработать всю ту информацию, которая приходит преимущественно из стран Запада с иной духовной и культурно-исторической направленностью. Восстановление утраченных отечественных ценностей происходит при явно заниженных темпах. Можно выделить несколько выработанных за рубежом образовательных систем, которые в последнее время распространяются в России. Это школа Монтессори, Вальдорфские школы, школа Завтрашнего Дня Д. Ховарда, критическая педагогика Анри Широ, новые предметы (валеология), интенсивное изучение иностранных языков с раннего возраста и т. д. Как правило, все эти программы должным образом не исследуются и не изучаются, а некритически переносятся в образовательный процесс. Погоня за новизной часто оказывается пагубной. По словам А. Королькова, “чем ничтожнее педагогическая мысль, чем больше она обращена к инновациям, тем дальше она от живой души школьника” (2). Со своей стороны, добавим, что чем значительнее педагогическая мысль, тем она более традиционна, обращена в глубь культурно-исторического прошлого, обращена к великим идеям и личностям. Перенос инокультурных образовательных моделей естественно требует трансформации определенных устоявшихся форм в образовательной практике. Вот поэтому вирус реформирования сегодня подкосил многих, кто так или иначе связан с педагогикой, ориентированной на западные образцы. Перенимая западные модели образования, часто упускаются из виду, что современная технократическая цивилизация подвела человека вплотную к антропологической катастрофе. Сама западная система образования остро нуждается в глубочайшем реформировании, ибо исчерпанность прежних духовно-интеллектуальных установок, на которых базировалась классическая модель образования, очевидна. Образование - наиболее консервативный пласт культуры, и его реформирование - дело весьма ответственное. Без глубоких раздумий над вопросами “зачем реформировать?”, “кто будет реформировать?” и “кто финансировать?” приступать к этому процессу нельзя. Мы и так много ценного разрушили, потеряли да и просто отбросили, как ненужный хлам. Пропитанность новизной, буквально страсть ко всему современному проявляется в игнорировании культурно-исторической традиции. Нигилизм, свойственный большевистскому радикализму (“до основания старый мир разрушим”), остается ведущий установкой по отношению к национальным ценностям. Советский интернационализм трансформировался в демократический космополитизм. По форме они различаются, но суть их едина. Навязываемый приоритет никем не обнаруженных эмпирически и теоретически не обоснованных “общечеловеческих ценностей” (в действительности евро-американских) вместо провозглашаемого культурного многоцветия и разнообразия ведет к уничтожительному и пренебрежительному отношению к культурной самобытности разных народов. В “Национальной доктрине образования в Российской Федерации” в разделе “Основные задачи государства в сфере образования” сказано, что “государство в сфере образования обязано обеспечить интеграцию российской системы образования и мировой образовательной системы с учетом отечественного опыта и традиций”. Это пункт явно не выполняется. Традиции русской школы, огромный потенциал отечественных методик и практик в педагогике остается за бортом современного образовательного процесса. Результат печален. По словам академика Е. П. Белозерцева, автора книги “Образ и смысл русской школы”: “Образование потеряло ориентиры своего развития и сегодня не соответствует историческим, духовным, культурным, социально-экономическим потребностям и интересам России. Сформировалось тройное отчуждение - образования от государства и общества: учащегося от учащего. Природный потенциал образования в результате тяжких испытаний находится на пределе своих возможностей” (3). Сильное влияние псевдо-мистики - вот еще одно беда, с которой не может справиться современное образование. Это понятно, ведь мистическая эклектика современной педагогики является закономерной реакцией на дерзкие претензии догматической педагогики всецело рационализировать процесс образования. Недавнему прошлому была свойственна вера во всесилие науки. Дескать, она способна раскрыть все тайны бытия и изложить все истины человеку. Была сформирована механическая картина мира, в которой человек, строго занимавший определенное место в иерархии мироздания, был, в принципе, понятен, и было ясно, как образовывать его и как им управлять. Эта высокомерная заносчивость горделивого разума превратила науку, действительно важную и значимую часть культуры, в лже-религию. Тем самым и науке был нанесен существенный ущерб. Ибо ясно, что на конечные, предельные вопросы человеческого бытия - смысл жизни и смысл смерти - наука не только не может дать однозначный и правильный ответ, она даже и не может приблизиться к этим вопросам. Здесь границы ее компетенции кончаются, и если она, ведомая учеными-догматиками, продолжает упорствовать и дерзко вламывается в недозволенные сферы, то ее ответы просто смешны и карикатурны. Какими наивными и примитивными выглядят все “коммунистические доказательства небытия Бога” или безумные попытки доказать происхождение человека от животных. Конечно, это не наука, а наукообразная идеология. И никогда всерьез думающие люди не могли принять столь пошлых версий относительно “вечных вопросов” бытия. Но как только обнаруживается естественная ограниченность научных методов познания, то позитивная мысль хватается за “соломинку мистики”, и вчерашние атеисты бросаются в другую крайность – в объятия эзотерики, восточно-оккультных учений и их доморощенных представителей. То, что научная мысль не может объяснить, - подвергается вульгарной мистификации. Появление большого интереса среди современных педагогов к Вальдорфской педагогики, философии Рерихов и т. д. - прямое подтверждение тому. Экспериментирование в сфере недоброкачественной мистики небезопасно не только для духовно-нравственного состояния формирующейся личности, но и для ее психического и физического здоровья. В основании модернистских педагогик заложен “антропологический эклектизм”. Смешиваются различные представления о структуре человеческой личности (буддийская, даосская, индуистская, околохристианская и т. д.), и на этом основывается методика обучения и воспитания. Здесь необходима особая осторожность, ибо раз повредив психические механизмы, восстановить их бывает весьма трудно, а иногда и невозможно. На сей счет имеются обширные свидетельства - по поводу, скажем, пагубно воздействия методик вальдорфской педагогики на детей раннего возраста. Происходит торможение психических процессов, что заметно сказывается на угнетении умственных и нравственных качеств личности. Традиционная отечественная педагогика опирается на православную - антропологию - учение о тройственном составе человека в единстве духа, души и тела. Богословие, преломленное в педагогике, дает практическую установку: как в процессе обучения охватить личность целостно, чтобы она была гармонично сформирована во всех отношениях. Имеющийся здесь богатейший святоотеческий опыт просто преступно менять ан полуграмотные учения различных эзотериков и откровенных шарлатанов-мистиков. Родители должны знать, какие антропологические модели лежат в основании того или иного педагогического новшества. В этом плане большая ответственность лежит на православных ученых (богословах, педагогах, философах, психолога), которые должны проводить аналитико-просвещенскую работу. * * * Христианская основа образования очевидна. Образ - вот то библейское понятие, с помощью которого объясняется главное событие мироздания - сотворение человека. Уже в первой главе книги Бытия сказано: “И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их” (Быт. 16:27). Здесь корень бытийной загадки человека, тайна его происхождения. Сколько пустых и нелепых предположений было высказано по поводу появления человека. Но только Священное Писание дает ключ к величайшей тайне: человек сотворен Богом, а не развился “естественно-эколюционным” путем из не-человека. И образ, по которому сам Господь творил человека, - то великое в человеке, та его бытийная основа и тот идеал, к которому он призван стремиться. По наиболее глубокому своему смыслу образование и призвано выявить такой сокровенный образ и помогать человеку к нему приближаться. Сейчас это очевидно и многим светским ученым. Вот слова академика Н. В. Карлова: “Книга Бытия утверждает: создание человека Господом по образу Своему и подобию. Обожение тварного начала - вот о чем идет речь на самом деле в слове образование!” (4). Заметим - говорит не богослов, а член-корреспондент РАН. Или другое мнение: “...стремление приблизиться к Божьему образу; в этом был скрыт сокровенный смысл образования как делания всей человеческой жизни” (5). И нет у образования и быть не может более важной задачи, чем эта. Наукоучение, профессиональная подготовка и т. д. - вещи, бесспорно, важные, но вторичные. Главное - “сделать”, т. е. “образовать” человека; не дать ему образование, а именно образовать”. Из хаоса неупорядоченных, низменных, а порой жестоких инстинктов и неявных, нераскрывшихся возможностей интеллекта и духа - организовать личность. Она организуется, лишь когда выявлен самый сокровенный задаток человека, его “духовное семя” - образ Божий, в стремлении к которому и сопрягаются, и раскрываются, и развиваются, и доходят до полноты все светло-природные задатки каждого человека, и отсекаются (по крайней мере сокращаются) все темно-непреображенные, безблагодатные и агрессивные потенции. В былые времена, когда сознание людей не было отравлено секулярным ядом, когда реальность духовного была очевидна, когда путь к Богу не был захламлен псевдонаучными доктринами дарвинизма и марксизма, четко осознавалась серьезность Церкви как института истинного просвещения. Вообще необходимо всегда помнить о той важной исторической миссии Церкви, которую она осуществляла в деле просвещения. Монастыри издавна были очагами духовной и интеллектуальной культуры. Именно здесь средоточие книжности, грамотности, письменной традиции, через которые происходило научение народа и передача культурного опыта прошлых великих эпох. Книжность и монашество синонимы. Книга обладала такой ценностью, благодаря которой Древняя Русь создала высочайшие образцы в литературе. От книги тянулись нити и к другим сферам искусства - архитектуре, иконописи, музыке. Все это вместе создавало тот прочный фундамент, на котором возможно было сотворить великую культуру и государственность. Нельзя забывать опыт наших великих пастырей и ученых прошлого. Имеется в виду феномен духовного просвещения, двуединого процесса просветления буквой и духом Священного Писания с целью утверждения в жизни христианских начал. Здесь нужно вспомнить прежде всего имена киевского митрополита Иллариона, автора “Слова о законе благодати”, Кирилла Туровского, Климента Смолятича и многих других, которые действительно несли подлинное христианское просвещение в сердца и умы людей. Сейчас предается забвению, то, что изначально составляло основу нашей культуры - связь Церкви и образования. Современный мир пропитан до своих глубин духом секуляризма. Русский мыслитель Иван Ильин в своей работе “Основы христианской культуры”, написанной в 1937 году, говорил: “...в пределах самого христианского человечества образовался широкий антихристианский фронт, пытающихся создать нехристианскую и противохристианскую культуру”. Глубоко проанализировав духовное состояние современного ему человечества, Ильин выделил четыре кризисных момента: доминирование материалистической науки, безрелигиозная государственность, потребительские инстинкты в экономике, засилье безбожного искусства. Такова реальность. Необходимо давать себе отчет в том, что за прошедшие 60 лет с тех пор, когда писал Ильин, положение дел намного ухудшилось. Что может сделать Церковь, сегодня, как она может передать свои духовные ценности современному отягченному безумием миру? Каков механизм передачи этого опыта? Вот вопросы, на которые сегодня нет, к сожалению, ясного и определенного ответа, но думать над которыми нужно непрестанно. Во многом правильный ответ зависит от правильной практической постановки вопроса. Как передать духовные смыслы, не нарушив при этом светский характер образования, с одной стороны, и закон о свободе совести, с другой. Совершенно очевидно, сто светский характер образования, науки, культуры, вообще жизни, - та “святыня” современного общества, которой оно, естественно, не поступится. Также необходимо учитывать факт многоконфессиональности. Ситуация трудная; достаточно вспомнить, какие горячие споры, почти баталии, происходили в связи с законом о свободе совести, с графой о православии. Закат атеистической идеологии не означает того, что жизнь будет выстраиваться сообразно традиционным духовным ценностям. Скорее наоборот. Религиозные тенденции современности направлены в сторону “общечеловеческой” духовности, к построению гиперэкуменистической системы ценностей. Вестернизация задает нормы политической, культурной, духовной жизни тем, кто является маргиналом для сверхтехнологизированного общества. Эти нормы реализуются путем интеграции локальных культур в единую с евроамериканским центром. К сожалению, Россия принимает в подобных процессах самое активное участие. Поэтому поворот к подлинно духовным истокам осложняется всеобщей устремленностью к “светлому”, беспроблемному по-американски, рыночному обществу. Сейчас, по крайней мере, необходимо избежать двух крайностей. Они таковы. Если настаивать на положении о светском характере образования, на его абсолютном и безукоснительном выполнении, то двери школы автоматически закрываются для религии вообще: и для традиционных конфессий, и для псевдо-религиозных организаций. Так было в советский период. Религиозная точка зрения исключалась полностью, преподавание велось сугубо под “материалистическим” углом зрения. Здесь, безусловно, имеется один позитивный момент: закрыта дорога для религиозных шарлатанов (сектантов, оккультистов), спекулирующих религиозной (и христианской в том числе) терминологией, но в действительности охотящихся за душами детей. Но отрицательный также налицо - традиционные конфессии (прежде всего православие) также лишаются возможности принимать какое-либо участие в образовательном процессе. В итоге личность формируется и духовно неполноценной, и неверно информированной о действительной роли христианства в отечественной культуре. С другой стороны, если проводить положение о “свободе совести” последовательно, то это откроет широкий простор для различных “миссионеров” - представителей деструктивных культов. Вопрос о том, разрешать или нет присутствовать религиозным представителям в школе, будет решать исключительно на уровне школьной администрации, от ее “видения” и понимания религии. А здесь ситуация отнюдь не благополучна. Религиозное образование современных учителей оставляет желать лучшего. “К сожалению, - отмечает В. Ш. Сабиров, - современный учитель, которого одолевает духовная жажда, не всегда осознает, каким опасностям он может подвергнуть себя и своих учеников, увлекаясь экстравагантными религиозно-философскими учениями, общаясь с различными миссионерами, представителями всевозможных сект и т. д. Своеобразие духовной борьбы в современном мире заключается в том, что темные силы зла рядятся в светлые одежды, завлекают людей моральной риторикой, к которой русский человек особенно чувствителен”. Пророческие слова апостола “ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху” (2 Тим. 4:3), сегодня звучат более чем правдоподобно: те, кто по своей сути призван нести свет подлинного знания, сами обольщаются суррогатными и откровенно ложными, антихристианским учением. Самостоятельная духовная и умственная работа почти отсутствует. Сильно желание подчиниться какому-то (преимущественно экзотическому) “духовному” авторитету. Каковы практические шаги Церкви по улучшению ситуации? Вопрос о взаимоотношении Церкви и образования - частный вопрос более общего - о взаимоотношении Церкви и культуры, Церкви и мира. Церковь как мистическое тело Христово, глава которой сам Христос, одновременно находится и в мире, и вне мира. В ней сопряжены две ипостаси - мирская и неотмирная. Четвертый Халкидонский Вселенский собор определил природу Господа в категориях “неслиянное” и “нераздельное”. Божественное и человеческое находятся именно в таких непостижимых для ума отношениях, которые распространяются и на взаимоотношения Церкви и мира. В реальной жизни подобные взаимоотношения весьма сложно осуществлять, и чаще в истории имелись перекосы или в сторону мирского, или в сторону неотмирного. В прошлом веке установка была на “нераздельность”. К. П. Победоносцев говорил, что образование - дело Церкви. При всех явных благих намерениях такого подхода и действительных немалых достижениях мы вынуждены признать, что исторически это не оправдалось. Причины разные, но факт налицо. Если такая установка не сработала в прошлом веке, то в нынешних условиях она просто обречена. В советский период был взят курс на “неслиянность”, который продолжается и доныне. Хотя нужно отметить, что советское отделение Церкви от школы не тождественно современному. Дистанция сегодняшнего отделения гораздо более внушительна - интеграция в “мировое” образование. Итак, необходимо, сохраняя принципы неслиянности и нераздельности, найти механизм воздействия на образование. Здесь можно выделить несколько конкретных шагов. Очень большая роль принадлежит воцерковленной интеллигенции. Именно она является одним из механизмов передачи духовных ценностей в образовательный процесс. Необходимо более полно использовать ее потенциал. Прислушаемся к словам А. Карташева, известного русского богослова и историка Церкви, высказанные им в статье “Церковь как фактор социального оздоровления России”: “Без клерикализма церковь может проявлять активность общественную только через верующие коллективы мирян, борющихся за христианские идеалы внутри общества, на равных основаниях и равным идейным оружием с другими свободными идейными группировками и течениями... В народном просвещении: не превращение гимназий и школ в духовные семинарии и церковноприходские школы, а корпоративное усилие всего братски организованного, православного учительства проводить в системе образования и воспитания христианскую идеологию, христианский дух вместо культивируемого в педагогике внерелигиозного гуманизма”. Эти слова вполне применимы к дню сегодняшнему. Необходимо также отметить значимость русской религиозной философии, ее роли в деле воссоздания духовных основ образования. Прошло более десяти лет, как религиозная мысль возвратилась на родину. Сейчас многое опубликовано, ведется активное теоретическое изучение. Пришло время говорить о введении этого пласта нашей культуры в школьный учебный процесс. Это необходимо для полноценного образования, базирующегося на духовных традициях. Много сегодня существует разных точек зрения относительно русской философии. Некоторые вообще считают ее еретической, неправославной и предлагают полностью исключить из поля церковной жизни. Есть и другая крайность - считать религиозную философию чуть ли не последним раскрытием истины. Крайности ошибочны. Как бы ни относиться к русской религиозной философии, нельзя не отметить, что русские мыслители были искренними, любящими свое отечество людьми. В русской философии отражены ценности русской литературы. Россия всегда была центром исканий православных мыслителей. “В чем смысл трагического бытия России?”, “Каково ее предназначение?”, “Насколько христианские ценности глубоко укоренились в толщу народной жизни?”. Вот круг вопросов, составляющий ядро историософии, того религиозно-философского учения, которое стремится постичь духовный смысл национального бытия. Здесь у нас имеются огромные достижения, и в русской философии мы можем обнаружить осмысленную и сформированную систему национальных ценностей (А. Хомяков, И. Кириевский, Ф. Достоевский, К. Леонтьев, Н. Данилевский, В. Розанов, Е. Трубецкой, Н. Трубецкой, Н. Бердяев, С. Франк, о. С. Булгакова, о. П. Флоренский, В. Эрн, Н. Лосский, Б. Вышеславцев, Л. Карсавин, И. Ильин, о. Г. Флоровский, А. Лосев и др.). В педагогическом процессе с известной долей адаптации можно эффективно использовать эту систему. Более того, сама русская религиозная философия является ценностью русской культуры. Если смотреть на философию как на органическую часть культуры, то можно убедиться, что центральные темы отечественного любомудрия совпадают с центральными темами нашей жизни. Здесь оказывается важной такая специфика русской мысли, как философия духовной жизни, выработанная православная (св. Иоанн Дамаскин, св. Нил Философ). Наиболее точное понимание подобного воззрения выражено в следующей формулировке: “И се есть истинный философ, иже кто душу свою спасет от вечныя муки. И се есть чудный мудрец, иже кто свободиться от сетей бесовских, сему лепо есть ревновати” (из собрания Уварова). Именно в русской культуре мы встречаем “высокое”, подлинное понимание философии как “любви к мудрости”, а не как кабинетно-абстрактных умствований. Конечно же, имеется в виду духовная, а не плотская мудрость человеческая. В этом смысле происходит определенное совпадение “жизни философской” и “жизни во Христе”. Такое видение сложилось под влиянием византийских богословов, философов, историков (в частности Георгия Амартола). Но непосредственно нравственное понимание философии как “мудрости во Христе” было развито на русской почве великим славянским просветителем св. Константином-Кириллом, звавшимся Философом. Вот, в частности, некоторые его определения: “философия есть страх Господень; философия есть отбежание от всякого греха; философия есть любовь непрестанная к Богу” и т. д. Важно всегда помнить о христианских истоках отечественного любомудрия, традиция которого сохраняется и по сей день. Значимость религиозной философии проявляется еще и в том, что по своему статусу она является языком духовной культуры, который выполняет функцию умозрительного обоснования христианского вероучения. Как говорит профессор Н. К. Гаврюшин: “Религиозно-философская мысль как раз тогда и выступает посредником между литургической и обыденной областями сознания, вырабатывая прозрачные для обеих понятийно-логические формы, восстанавливающие смысловое единство христианской культуры” (6). Изучение отечественной культуры через изучение истории религиозной мысли поможет образованию найти свои подлинные духовные и национальные истоки. Для формирования мировоззрения полноценной личности, способной адекватно ориентироваться в современной непростой ситуации, это крайне важно. Человек, хотя бы соприкоснувшийся с глубиной и серьезностью религиозных исканий Достоевского, Розанова, Соловьева, Франка, Булгакова, Эрна, Ильина, Лосева и др., вряд ли окажется плененным одной из многочисленных сектантских идеологий. Как правило, секты спекулируют на мировоззренческой скудости, интеллектуальной ограниченности и духовной неразвитости своих адептов. Русская религиозная философия в этом смысле может стать еще одним заслоном на пути сектантской экспансии. По большому счету секты боятся глубокой мысли. Напряженные философские раздумья над предельными вопросами бытия им так же чужды, как и озарение светом Истины. Нужно обратить особое внимание на то, что Отцы Церкви, будучи сами блестящими философами, свободно пользовались в апологетических целях языком философских систем своего времени – как тем языком, через который можно донести до ума и сердца откровения христианского благовестия. Не случайно в рамках православного мировидения родилась формулировка: “философия - детоводительница ко Христу”. Необходимо прежде всего выявлять духовные основы образования. Ценности русской культуры сформированы или непосредственно православием, или через его опосредованное влияние. То, что отечественная система образования потерпела значительный урон в нынешнем столетии, не удивительно. Россия в ХХ веке подверглась процессу “расхристианизации”, в результате чего мы получили сверхсекуляризованое и оккультизированное общество. Возрождение русской культуры в этом смысле совпадает с ее воцерковлением (А. Карташов). Это перспективная задача, выполнимость которой во многом будет зависеть от образовательного процесса. Не претендуя не многое, не впадая в крайности реформаторства и модернизации, избегая утопизма и безосновного оптимизма относительно скорой христианизации отечественной культуры, необходимо неуклонно возвращать образованию утраченную духовную сущность. Здесь очень много будет зависеть от школы, от конкретного учителя, от того, какую нравственную, интеллектуальную, духовную и культурную позицию он займет. Ибо как говорил еще в первой половине столетия Иван Ильин: “Судьба будущей России лежит в руках русского учителя”. Это справедливо и поныне. 1 С м е т а н н и к о в В. В. Духовность: методологические основания изучения. // Философия науки и техники: итоги ХХ века. Новосибирск, 2000. С. 154. 2 К о р о л ь к о в А. Философия русской школы. // Корольков А. Русская духовная философия. Спб., 1988. С. 106. 3 Белозерцев Е. П. Образ и смысл русской школы: Очерки прикладной философии образования. Волгоград, 2000. С. 10. 4 Карлов Н. В. Преобразование образования.//Вопросы философии. N 11,1998, С. 7. Корольков А. Образование между культурой и цивилизацией. // Русская духовная философия. Спб., 1988. С. 74. Гаврюшин Н. К. Пути русской православной религиозной мысли. // Богословский вестник. МДА, Сергиев Посад. 1988, № 1. С. 111. |
© "ПОДЪЕМ" |
|
| |
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
Перейти к номеру:
