Клавдий I
       > НА ГЛАВНУЮ > ДИНАСТИИ ПРАВИТЕЛЕЙ > УКАЗАТЕЛЬ К >

ссылка на XPOHOC

Клавдий I

10 до н.э. - 54 н.э.

ДИНАСТИИ ПРАВИТЕЛЕЙ


XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:
В Фейсбуке
ВКонтакте
В ЖЖ
Twitter
Форум
Личный блог

Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
ХРОНОС. Всемирная история в интернете

Клавдий I

Клавдий (Claudius) (10 до н.э. - 54 н.э.) - римский император (41-54) из династии Юлиев-Клавдиев, ставленник преторианской гвардии. Время правления Клавдия характеризуется дальнейшим укреплением военной диктатуры и императорской власти, вытеснением и заменой сената и демократических магистратур новым бюрократическим аппаратом с канцеляриями и департаментами. Все это вело к обострению отношений Клавдия с сенаторским сословием. Клавдий выдвигал "новых людей" (homines novi) из чиновников, всадников и вольноотпущенников; одним из первых широко предоставлял права римского гражданства провинциалам (галлам, эдуям), что приводило к романизации провинций. Упорядочил продовольственное снабжение Рима, заботился о благоустройстве города (при нем было осушено Фуцинское озеро, построена гавань в Остии, знаменитый Клавдиев водопровод и др.). При Клавдии в 43 году была предпринята успешная экспедиция в Британию, в 45 году завершено покорение Мавретании, в этом же году образована провинция Мезия, включавшая Фракию. Однако в Армении Клавдий был вынужден признать власть Тиридата - брата парфянского царя Вологеса, а на Боспоре - Митридата и затем Котиса. Клавдий был отравлен своей честолюбивой племянницей и женой Агриппиной, очистившей трон для сына Нерона.

Ф. Я. Коське. Москва.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 7. КАРАКЕЕВ - КОШАКЕР. 1965.


Клавдий I Тиберий Друз Нерон Цезарь Германик - римский император из рода Юлиев. Клавдиев, правивший в 41—54 гг. Род. 1 авг. 10 г. до Р.Х. V 13 окт. 54 г. Клавдий приходился родным племянником Тиберию и дядей Гаю Калигуле. Отец его, Друз Германик, был известным полководцем, воевавшим как с иллирийцами, так и с германцами, а мать, Антония Младшая, была дочерью триумвира Марка Антония и племянницей Августа.

В течении всего детства и юности Клавдий страдал долгими и затяжными болезнями, от которых так ослабел умом и телом, что в совершенных летах считался неспособным ни к каким общественным или частным делам. Даже после того, как он вышел из-под опеки, он еще долго оставался в чужой власти и под присмотром дядьки. Правда, в благородных науках он с юных лет обнаруживал незаурядное усердие и не раз даже издавал свои опыты в той или иной области; но и этим не мог он ни добиться уважения, ни внушить надежды на лучшее свое будущее. Бабка его, Ливия, всегда относилась к нему с глубочайшим презрением, разговаривала с ним очень редко и даже замечания ему делала или в коротких и резких записках, или через рабов. Собственная мать, Антония, называла его уродом среди людей, которого природа начала и не кончила, и, желая укорить кого-нибудь в тупоумии, говорила: «глупей моего Клавдия». Август прямо выражал сомнения В его умственной полноценности и долго колебался: допустить ли ему Клавдия к прохождению должностей или сразу махнуть на него рукой. Наконец, он отстранил его от всех должностей, кроме авгурства. Тиберий оставил это решение в силе и, даровав племяннику знаки консульского достоинства, не допускал его до исполнения никакой должности. Клавдий, удалившись от всяких дел, укрывался то в садах, то в загородном доме и имел славу игрока и пьяницы. Только в 37 г., в правление Гая Калигулы, своего племянника, когда тот по приходе к власти всяческими заискиваниями старался приобрести добрую славу, он был допущен к высоким должностям и два месяца разделял с ним консульство. Назначено было ему и второе консульство через три года. Но и это не избавило его от оскорблений, причем Калигула первый дал тому пример, всячески потешаясь над Клавдием на своих пирах. Под конец он и вовсе разорил дядю, заставив купить за восемь миллионов должность жреца при своем культе, а когда Клавдий не смог расплатиться с долгами, пустил его имущество с торгов.

Из своего жалкого положения Клавдий вдруг поистине удивительным образом достиг императорской власти. Случилось так, что заговорщики, готовясь напасть на Калигулу, оттеснили от него толпу, будто император желал остаться один. Клавдий был вытолкнут вместе с остальными и скрылся в комнату, называемую Гермесовой; оттуда при первом слухе об убийстве он в испуге бросился в соседнюю солнечную галерею и спрятался за занавесью у дверей. Какой-то солдат, пробегавший мимо, увидел его ноги, захотел проверить, кто там прячется, узнал его, вытащил, когда тот в страхе припал к его ногам, приветствовал его как императора и отвел к своим товарищам, которые попусту буйствовали, не зная, что делать дальше. Они посадили Клавдия на носилки и сами, так как носильщики разбежались, отнесли его к себе в лагерь. Клавдий дрожал от ужаса, а встречная толпа его жалела, словно его тащили на казнь. Ночь он провел за лагерным валом, окруженный стражей, успокоившись за свою жизнь, но тревожась за будущее. Дело в том, что консулы, сенат и городские когорты заняли форум и Капитолий в твердом намерении провозгласить всеобщую свободу. Его также приглашали через народных трибунов в курию для участия в совете, а он отвечал, что его удерживают силой и принуждением. Однако сенат, утомленный разноголосицей противоречивых мнений, медлил с выполнением своих замыслов. Толпа же, требовала единого властителя и уже называла его имя. Тогда на вооруженной сходке Клавдий принял присягу от воинов и обещал каждому по 15 000 сестерциев — он был первым среди цезарей, кто купил за деньги преданность войска. Утвердившись у власти, он велел казнить Хереею и Лупа, главных участников заговора против Калигулы — как для примера, так и за то, что они, мечтая о восстановлении республики, собирались убить самого Клавдия.

В своем возвышении Клавдий держался скромно, как простой гражданин. Имя императора он отклонил, непомерные почести отверг. По всем вопросам он советовался с сенатом, в присутствии должностных лиц участвовал в работе судов простого советника. Вообще, суды он любил и правил их с величайшим усердием, хотя то ли по недомыслию, то ли по природной мягкости часто выносил приговоры опрометчивые и даже нелепые. Здания он строил не в большом количестве, но значительные и необходимые. Главнейшие из них — водопровод, начатый Гаем Калигулой, и водосток из Фуцинского озера. По водопроводу Клавдий провел воду из обильных и свежих источников, а по новым каменным аркам — из реки Апиена, и распределил, ее по множеству пышно украшенных водоемов. При нем же была построена гавань в Остаи: сооружены молы и волноломы, а также построен высокий маяк по образцу Фаросского.

Поход он совершил только один, да и тот незначительный. Сенат даровал ему триумфальные украшения, но он посчитал их почестью, недостойной императорского величия, и стал искать почетного повода для настоящего триумфа. Остановил свой выбор он на Британии, на которую после Юлия Цезаря никто не посягал. В 43 г. Клавдий поплыл туда из Остии, но из-за бурных северо-западных ветров два раза едва не утонул. Совершив переправу, он за несколько дней подчинил себе часть острова без единого боя или кровопролития, через несколько месяцев после отъезда возвратился в Рим и с великой пышностью отпраздновал триумф.

Таковы были деяния Клавдия, которые, после жестокостей Тиберия и безумств Калигулы, снискали ему заслуженную любовь и привязанность народа. Впрочем, по большей части, все это направлялось не им, а волею его жены и вольноотпущенников, и он почти всегда и во всем вел себя так, как им было угодно или выгодно. Он до такой степени был у них в подчинении, что держал себя не как правитель, а как служитель: ради выгоды, желания, прихоти любого из них он щедро раздавал и должности, и военачальства, и прощения, и наказания, обычно даже сам ничего не зная и не ведая о том. Даже Аппия Силана, своего тестя, даже двух Юлий, своих племянниц, дочь Друза и дочь Германика, он предал смерти, не доказав обвинения и не выслушав оправдания, по одним наветам жены своей Мессалины, а вслед за ними — Гнея Помпея, мужа старшей своей дочери. Тридцать пять сенаторов и более трехсот римских всадников были казнены им с редким безразличием. При этом он был так рассеян, что многих приговоренных к казни и уже умерщвленных он на следующий день звал на совет или на игру в кости.

Глупость Клавдия засвидетельствована многими анекдотами, но все же далеко не очевидна. Еще Август становился в тупик перед вопросом: в здравом уме Клавдий или нет, так как явное тупоумие постоянно соседствовало в нем со столь же несомненным здравым смыслом. В дальнейшем сохранялась та же неопределенность. Многие речи принцепса в сенате доказывают, что он обладал и здравостью суждений, и широкой образованностью. Греческим языком он владел так же свободно, как латинским. Не чужд он был и литературным занятиям: оставив после себя и сочинения по истории (римскую историю в сорока трех книгах на латинском языке, продолжавшую труд Ливия, а также историю этрусков в двадцати книгах и историю карфагенян в восьми книгах на греческом языке), и мемуары, и ученое сочинение «В защиту Цицерона». Но вместе с тем в словах и поступках он часто обнаруживал такую необдуманность, что казалось, он не знает и не понимает, кто он, с кем, где и когда говорит.

Женат Клавдий был несколько раз, и все его браки оказались неудачны. Первой женой его была Плавтия Ургуланилла. Он развелся с ней из-за наглого разврата и подозрения в убийстве. Второй женой стала Элия Петина, которую он тоже отверг из-за мелких ссор. После них в 39 г. он женился на Валерии Мессалине (Светоний: «Клавдий»; 1-10, 12-15, 17, 20, 25, 27, 29, 39—42). Эта третья его жена своей невероятной развращенностью превзошла всех своих современниц. По свидетельству Аврелия Виктора, она совершала прелюбодеяния повсюду и как бы по праву, отчего погибли вместе со своими семьями многие, отвергавшие ее из страха или по убеждению, так как она, используя свое женское искусство, обвиняла в совершении насилий тех, над кем сама хотела его совершить. От этого еще пуще распаляясь, она принуждала предаваться вместе с ней распутству знатных матрон и девиц, мужей же их заставляла присутствовать при этом. Если кто уклонялся от участия в ее оргиях, против него и его семейства возводились ложные обвинения и их преследовали (Виктор: «О Цезарях»; 4). Все это она проделывала совершенно открыто, на глазах у всего города, и Клавдий был единственным, кто ни о чем не знал. Наконец Мессалина преисполнилась такой дерзости, что, не таясь ни от кого, сыграла свадьбу со своим любовником Силием. Тогда вольноотпущенники Клавдия, Каллист и Нарцисс, вершившие от его имени всеми делами, стали опасаться за свою судьбу: 'как бы Силий, бывший праправнуком Августа и получивший такую власть, не совершил государственный переворот и сам не сделался принцепсом. Они рискнули донести Клавдию о происках его жены и изобразили дело так, что жизнь, его подвергается серьезной опасности. Клавдий от этого внезапного известия впал в такую растерянность, что не мог ни на что решиться, и Нарцисс своей властью довел дело до конца. По его настоянию, сначала был казнен Силий, а потом умерщвлена Мессалина. Клавдию сообщили о ее смерти, умолчав о том, была ли она добровольной или насильственной. И он, не спросив об этом, потребовал чашу с вином и далее продолжал пировать как ни в чем не бывало. Да и в последующие дни он не выказал ни малейших признаков радости, ненависти, гнева, печали или какого-либо иного движения души ( Тацит: «Анналы»; II; 26—38).

В день смерти жены Клавдий поклялся перед воинами, что отныне он пребудет безбрачным, так как все его супружества были несчастливыми; если же он не устоит, то пусть они заколют его своими руками. И все же он не мог удержаться от помыслов о новом браке—то с Петиной, которую он сам когда-то прогнал, то с Лоллией Павлиной, которая была замужем за Калигулой. В конце концов он был обольщен лукавой Агриппиной, дочерью его брата Германика, пользовавшейся своим правом на поцелуи и родственные ласки; он нашел людей, которые на ближайшем заседании предложили сенату обязать Клавдия жениться на Агриппине, якобы для высшего блага государства, и дозволить подобные браки для всех, хотя до той поры они считались кровосмесительными. И чуть ли не через день он справил свадьбу (Светоний: «Клавдий»; 26).

Новый брак Клавдия явился причиной решительных перемен в государстве: всем стала управлять женщина, которая вершила делами Римской державы из-за разнузданного своеволия, как Мессалина; она держала узду крепко натянутой, как если бы та находилась в мужской руке ( Тацит: «Анналы»; 12; 7). Все усилия Агриппина сосредоточила на том, чтобы устроить судьбу своего сына от первого брака, Луция Домиция. Дочь Клавдия, Октавия, была уже помолвлена с Луцием Силаном. Но Агриппина, обвинив его в кровосмесительной связи с сестрой, добилась его опалы, а потом довела до самоубийства. Октавию она предназначила в жены своему сыну, и вскоре после свадьбы с Агриппиной, в 49 г., Клавдий дал на это согласие. В следующем году он усыновил Луция под именем Тиберия Клавдия Нерона, а потом назначил его своим наследником (Светоний: «Клавдий»; 27, 29). Когда все это было сделано, Агриппина, опасаясь, как бы Клавдий по какой-нибудь причине не изменил своего решения, решила умертвить мужа. Она разыскала поднаторевшую в отравлениях искусницу Локусту, и та составила для нее необходимый яд. Дал же его Клавдию евнух Галот, в обязанности которого входило приносить и отведывать предназначенные для Клавдия кушанья. Яд был примешан к изысканному грибному блюду. Клавдий отравился, но после обильного поноса ему полегчало. Тогда врач Ксенофонт, как бы для того, чтобы вызвать рвоту, ввел в горло Клавдия смазанное быстродействующим ядом перо. Агриппина несколько дней скрывала смерть мужа и тем временем подготовила Все для принятия власти Нероном (Тацит: «Анналы»; 12; 66-69).

Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия. Константин Рыжов. Москва, 2001 г.  


Клавдий I. Клавдий был младшим сыном Друза Старшего и Антонии Младшей. В императорской семье его считали недотепой. «Мать его Антония говорила, что он урод среди людей, что природа начала его и не кончила, и, желая укорить кого-нибудь в тупоумии, говорила: «глупее моего Клавдия». Бабка его Ливия всегда относилась к нему с глубочайшим презрением, говорила с ним очень редко и даже замечания ему делала или в записках, коротких и резких, или через рабов. Сестра его Ливия Ливилла, услыхав, что ему суждено быть императором, громко и при всех проклинала эту несчастную и недостойную участь римского народа» (Свет. Клавд. 2). Август считал Клавдия неспособным к государственным делам.
Однако Клавдий был весьма ученым человеком, умел иногда говорить обдуманно и выразительно. По совету знаменитого историка Тита Ливия он еще в юности стал писать римскую историю, написал он также свою биографию и еще несколько сочинений на латинском языке; на греческом языке он написал историю этрусков и карфагенскую историю. Много лет незаметно жил он в императорском дворце и был погружен в ученые занятия; даже его племянник, сумасшедший Калигула, расправившийся со своими родственниками, не уничтожил его.
В момент убийства Калигулы Клавдий тоже находился в Палатинском дворце.
Светоний так рассказывает о последовавших событиях:
«Когда заговорщики, готовясь напасть на Калигулу, стали оттеснять от него придворных, якобы император пожелал остаться один, Клавдий вместе с остальными был вытолкнут и попал в Гермесову комнату; оттуда при первом слухе об убийстве он в испуге бросился в соседнюю Солнечную галерею и спрятался за занавесью у дверей. Какой-то воин-преторианец, пробегавший мимо, увидел его ноги, захотел проверить, кто там прячется, узнал его, вытащил, и когда тот в страхе припал к его ногам, обратился к нему с приветствием как к императору и повел к своим соратникам, которые попусту буйствовали, не зная, что делать дальше. Они посадили Клавдия на носилки, и так как все носильщики поразбежались, то сами, поочередно сменяясь, понесли к себе в преторианский лагерь его, дрожащего от ужаса, а встречная толпа его жалела, словно это невинного тащили на казнь.
Ночь Клавдий провел внутри лагерного вала, окруженный стражей, успокоившись за свою жизнь, но тревожась за будущее. Дело в том, что консулы, сенат и городские когорты (военные отряды городской охраны, враждовавшие с преторианцами) заняли Форум и Капитолий с твердым намерением провозгласить всеобщую свободу. Через народных трибунов Клавдия тоже пригласили в курию (место заседания сената), чтобы участвовать в совете, но он отвечал, что его удерживают сила и принуждение Однако на следующий день, когда сенат, утомленный разноголосицей противоречивых мнений, медлил с выполнением своих замыслов, а толпа стояла кругом, требовала единого властителя, и уже называла его имя,— тогда он принял на вооруженной сходке присягу от воинов и обещал каждому по пятнадцать тысяч сестерциев — первый среди Цезарей, купивший за деньги преданность войска» (Свет. Клавд. 10).
Клавдий стал императором, когда ему был уже 51 год. Он принял громоздкое официальное имя Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик, которое имело, однако, и сокращенные варианты: император Тиберий Клавдий и др.
Сделавшись императором, Клавдий немедленно приказал казнить Кассия Херею и еще несколько человек, причастных к убийству Калигулы, однако отменил все его жестокие постановления и тем самым заслужил всеобщее признание.
Дело в том, что в восстановлении республики был заинтересован только сенат, состоявший из представителей старой римской знати, а плебс, преторианцы и провинциальная знать предпочитали умеренную императорскую власть, от которой они имели определенные выгоды.
Римские плебеи имели все основания быть довольными Клавдием, который помимо организации раздач и зрелищ проявил заботу о благоустройстве столицы: провел новые водопроводы, реконструировал порт в Остии и обеспечил регулярный подвоз хлеба в Рим.
Диапазон государственной деятельности Клавдия оказался широким.
Был издан особый эдикт (постановление), согласно которому получали свободу старые и больные рабы, оставленные своими хозяевами без помощи.
По инициативе Клавдия были взяты под охрану государства все строения: в Италии нельзя было сломать ни одного дома, даже брошенного и необитаемого, без особого письменного разрешения римского сената (см: ЛН, 176).
Рим возобновил завоевательную политику, и римскими провинциями стали Мавретания, Британия, Фракия (совр. Болгария), а в Малой Азии — Ликия и Памфилия.
На завоеванных территориях римляне строили города и не гнушались контактами с местной знатью; более того, впервые в истории римляне допустили варваров-неиталийцев в свой сенат, и представители галльского племени эдуев сделались первыми сенаторами. Некоторые римляне вознегодовали на Клавдия за это нововведение.
Многочисленные мероприятия, проведенные от имени Клавдия, способствовали укреплению военной диктатуры и централизации власти.
Со времени Клавдия началось создание четкой структуры императорской канцелярии с различными отделами и иерархией должностей. Естественно, что крупные должности в канцелярии получили императорские вольноотпущенники, поскольку прислуга императорского дома, как и всякого другого, состояла из рабов.
Вольноотпущенников в Риме было много. Достойно упоминания тонкое замечание Тацита: «Если обособить вольноотпущенников, то станет очевидной малочисленность свободнорожденных» (Тац. Анн. XIII, 27).
В правление Клавдия некоторые императорские вольноотпущенники были влиятельными людьми в государстве:
«Его вольноотпущенники, взяв большую силу, оскверняли все развратом, мучили людей ссылками, убийствами, проскрипциями. Феликса, одного из них, Клавдий поставил во главе легионов в Иудее, евнуху Поссидию после триумфа над Британией было дано среди других храбрейших воинов почетное оружие, точно он участвовал в этой победе; Полибию разрешено было шествовать между двумя консулами. Но всех их превзошли секретарь Нарцисс, который держал себя как господин своего господина, и Паллант, украшенный пре-торскими знаками отличия. Они оба были так богаты, что когда Клавдий жаловался на недостаток денег в казне, то в народе остроумно говорили, что у него могло бы быть денег в изобилии, если бы эти два вольноотпущенника приняли его в свою компанию» (Авр. Викт. Извл. IV).
Особой мощью и богатством отличался Паллант, бывший раб Антонии Младшей, которому Клавдий поручил заведовать финансами,— он имел триста миллионов сестерциев.
«Клавдий выступил в сенате с предложением относительно наказания женщин в случае их брачного сожительства с рабами, и сенаторы постановили, что если свободная женщина дошла до такого падения без ведома владельца раба, то ее следует считать обращенной в рабство, а если с его согласия — то считать ее вольноотпущенницей. И так как Клавдий объявил, что автором внесенного законопроекта является Паллант, то Борея Соран, предназначенный в консулы, предложил даровать Палланту преторские знаки отличия и пятнадцать миллионов сестерциев, а Корнеллий Сципион добавил, что Палланту сверх того следует принести благодарность от лица государства, ибо он, происходя от царей Аркадии, ради общественной пользы пренебрег своей восходящей к глубокой древности знатностью и удовлетворяется положением одного из помощников императора. Клавдий подтвердил, что, довольствуясь почестями, Паллант по-прежнему беден. И вот, начертанный на медной доске, был вывешен сенатский указ, в котором вольноотпущенник, обладатель трехсот миллионов сестерциев, превозносился восхвалениями за старинную неприхотливость и довольство малым» (Тац. Анн. XII, 53).
Тацит делает справедливый вывод о государственной деятельности Клавдия: «Это был принцепс, у которого не было других мыслей и другой неприязни, кроме подсказанных и внушенных со стороны» (Тац. Анн. XII, 3).
Клавдий скончался 13 октября 54 г. от отравления. Ему устроили торжественные похороны; похвальное надгробное слово произнес молодой Нерон, сын его четвертой жены Агриппины Младшей, которого Клавдий усыновил.
Когда Нерон заговорил о мудрости и предусмотрительности Клавдия, то, как пишет Тацит, «никто не смог побороть усмешку» (Тац. Анн. XIII, 3). Ведь ни для кого не было тайной, что именно Агриппина Младшая спровадила Клавдия на тот свет, чтобы императором стал Нерон.
Сенека, выдающийся философ и активный политик, которому Агриппина Младшая вверила воспитание Нерона, весьма своеобразно откликнулся на смерть Клавдия, написав пародию на апофеоз (обожествление) императора.
Многословное сочинение Сенеки называется «Отыквле-ние» — то есть Клавдий после смерти превращается не в бога, а в тыкву — символ глупости.
Сенека не жалеет слов, изничтожая Клавдия и восхваляя молодого Нерона; особенно он порицает покойного императора за то, что тот охотно предоставлял право римского гражданства иноплеменникам — грекам и варварам:
«Клавдий был уже при последнем издыхании, а скончаться никак не мог. Тогда Меркурий (провожавший души умерших в подземное царство), который всегда наслаждался его талантом, отвел в сторонку одну из парок (богини, прядущие нити жизни людей) и говорит ей: «До каких же это пор, зловредная ты женщина, будет у тебя корчиться этот несчастный? Неужто не будет конца его мукам? Вот уже шестьдесят четвертый год, что он задыхается. Что за зуб у тебя на него и на государство? Дай ты в кои-то веки не соврать звездочетам: с тех пор, как он стал править, они что ни год, что ни месяц его хоронят. Впрочем, удивительного нет, коль они ошибаются, и никто не знает, когда наступит его час: всегда его считали безродным. Делай свое дело:
Смерти предан; во дворце пусть лучше царит опустелом»
«А я-то,— говорит Клото (одна из трех парок),—хотела ему малость надбавить веку, чтобы успел он и остальным, которые все наперечет, пожаловать гражданство. (А он ведь решил увидеть в тогах всех — и греков, и галлов, и испанцев, и британцев). Но если уж угодно будет хоть несколько иноземцев оставить на племя и ты приказываешь, так будь по-твоему».
Тут открывает она ящичек и достает три веретенца: одно— Авгурина, другое — Бабы и третье — Клавдия. «Вот этим троим,— говорит она,— я прикажу в этом году умереть одному за другим и не отпущу его без свиты: невместно тому, кто привык видеть столько тысяч людей и за собой, и перед собой, и около себя, остаться вдруг одному. Покамест довольно с него и этих приятелей».

Молвила это она и, смотав свою гнусную пряжу,
Жизни дурацкой царя, наконец, оборвала теченье.
А уж Лахеса, собрав волоса, украсивши кудри
И пиэрииским чело и локоны лавром венчая
Светлую прясть начала из руна белоснежную нитку
И под счастливой рукой потянулась из этой кудели
С новой окраскою нить. Изумляются сестры работе:
Обыкновенная шерсть дорогим отливает металлом,
И золотые века нисходят по нитке прекрасной.
Нет их усердью конца сучат благодатную пряжу,
Пригоршни полня себе и работе радуясь сестры
Спорится дело само, и без всяких при этом усилии
Мягкая сходит у них с веретен крутящихся нитка.
Годы Тифона уже побеждают и Нестора годы
Пением тешит их Феб и, грядущему радуясь живо,
То прикоснется к струнам то работе сестер помогает
Пенью внимают они и тягость трута забывают
И увлекаясь игрой на кифаре и братнею песней,
Больше чем надо они напряли руками людскую
Долю похвальный их трут миновал «Не скупитеся, парки,—
Феб говорит им — пусть срок побеждает положенный
смертным,
Тот кто подобен типом кто подобен мне красотою,
Не уступающий мне поэт и певец Благодатный
Век он измученным даст и законов молчанье нарушит
Как светоносец когда разгоняет бегущие звезды,
Или как Геспер восход вечерних звезд предваряя,
Иль как в румяной Заре рассеявшей тени ночные
И зарождающей день появляется яркое солнце,
Мир озаряя и в путь из ворот выводя колесницу, —
Так должен Цезарь взоити таким увидит Нерона
Скоро весь Рим Его лик озаряет все отсветом ярким
И заливает волна кудрей его светлую выю»

Это Аполлон А Лахеса, которая и сама увлеклась этим исключительным красавцем, напряла полные пригоршни и дарует от себя многие лета Нерону Клавдию же все приказывают убраться

Из дома подобру и поздорову вон.

И тут испустил он дух и перестал притворяться живым» (пер Ф А Петровского в кн Римская сатира М , 1957, с. 112-114)

Использованы материалы книги: Федоровой Е.В. Императорский Рим в лицах. Ростов-на-Дону, Смоленск, 1998.


Далее читайте:

Рим от основания до гибели (краткое описание).

Мессалина. Валерия Мессалина, правнучка Октавии Младшей, была третьей женой Клавдия.

Источники:

Светоний Транквилл, Жизнеописание двенадцати цезарей, пер. с лат., М., 1964;

Тацит, Анналы, кн. 12.

Литература:

Momigliano A., Claudius, the emperor, and his achievement, Oxf., 1934;

Scramuzza V. M., The emperor Claudius, Camb., 1940.

 

 

 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ



ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС