|
О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Книжн. шкаф
Архив 2001 г.
Архив 2002 г.
Архив 2003 г.
Архив 2004 г.
Архив 2005 г.
Архив 2006 г.
Архив 2007 г.
Архив 2008 г.
Архив 2009 г.
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Архив 2012 г.
Архив 2013 г.
|
Эдуард ХЛЫСТАЛОВ
ПРЕДАТЕЛИ С МАРШАЛЬСКИМИ ЗВЕЗДАМИ
Окончание. См. начало.
Во второй половине дня 26 мая Тухачевский пишет
на имя Ежова заявление:
«Будучи арестован 22-го с. мая, прибыв в Москву
24-го, впервые был допрошен 26-го и сегодня 26-го мая
заявляю, что признаю наличие
антисоветского-троцкистского заговора и то, что
я был во главе его. Обязуюсь самостоятельно
изложить следователю всё касающееся заговора, не
утаивая никого из участников, ни одного факта, и
документа. Основание заговора относится к 1932
году. Участие в нём принимали: Фельдбин, Алафузо,
Примаков, Путна и другие, о чём подробно покажу
дополнительно.
Тухачевский. 26.5.37.»
Заявление отобрал Помнач 5-го отдела ГУГБ капитан
госбез, и подпись: Ушаков.
Можно не сомневаться, что следователи по делу
Тухачевского и других действовали методом кнута
и пряника. Угрожая арестованным расстрелом, они
сумели убедить арестованных, что спасти свою
жизнь они могут только чистосердечным
признанием, обвинением Троцкого, извинениями
перед Сталиным, Ежовым и партией. Одновременно
арестованным передавали конфеты, папиросы, кофе,
пирожные. Арестованные вспоминали все свои
встречи и разговоры с иностранцами, которые
обвинение представило как шпионаж в пользу
буржуазных государств. Обвиняемые буквально
соревновались в том, кто больше назовёт
участников заговора. Уже в первых числах июня
было арестовано более 400 видных военных, а всего
по показаниям Тухачевского и его подельников
было привлечено к уголовной отвественности от 5000
до 10 000 человек. Все они обвинялись как участники
военного заговора, часть из них была расстреляна.
Руководители заговора буквально вымаливали у
Сталина помилование.
Якир писал:
«Родной близкий тов. Сталин. Я смею так к Вам
обращаться, ибо я всё сказал, всё отдал и мне
кажется, что я снова честный, преданный партии,
государству, народу боец, каким я был многие годы.
Вся моя сознательная жизнь прошла в
самоотверженной честной работе на виду партии,
её руководителей - потом провал в кошмар, в
непоправимый ужас предательства... Следствие
закончено. Мне предъявлено обвинение в
государственной измене, я признал свою вину, я
полностью раскаялся. Я верю безгранично в
правоту и целесообразность решения суда и
правительства... теперь я честен каждым своим
словом, я умру со словами любви к Вам, партии и
стране, с безграничной верой в победу
коммунизма».
На этом заявлении имеются резолюции:
«Мой архив Ст»; «Подлец и проститутка. И.Ст.»;
«Совершенно точное определение. К.Ворошилов»;
«Молотов». «Мерзавцу, сволочи и б... одна кара -
смертная казнь. Л.Каганович».
Руководителей заговора решили судить
товарищеским судом, назвав его Специальным
судебным присутствием Верховного суда СССР в
составе Ульриха, Алксниса, Блюхера, Белова,
Дыбенко, Каширина, Горячева, Будённого и
Шапошникова. (Судьи, кроме двух последних,
погибнут в застенках НКВД.)
Из нескольких сотен арестованных военных Сталин
выбрал отдать первыми под этот суд Михаила
Тухачевского, Иону Якира, Иеронима Уборевича,
Августа Корка, Роберта Эйдемана, Бориса
Фельдмана, Виталия Примакова и Витовта Путну. Им
было срочно предъявлено обвинение в
окончательной редакции. Оно гласило, что
указанные лица по прямым указаниям германского
генштаба и Троцкого занимались шпионажем,
вредительством, диверсиями, террором, готовили
свержение правительства и захват власти в целях
реставрации в СССР капитализма.
Все признались в подготовке свержения Сталина и
его окружения путём его убийства и захвата
власти. План был таким. На очередном всесоюзном
совещании военных Тухачевский со сторониками
арестовывает в Кремле правительство, объявляет
Сталина агентом царской охранки, шпионом и тут же
расстреливает. Гамарник (застрелился) с отрядом
захватывает здание НКВД и арестовывает всех
ответственных работников.
Было и несколько отличных вариантов путча.
Гамарник, Уборевич, Корк и другие поставят вопрос
о снятии Ворошилова с поста наркома обороны как
не справившегося со своими обязанностями.
Сторонники заговора поднимают скандал, во время
которого убивают Сталина, Ворошилова и других
советских руководителей...
Все обвиняемые признали себя виновными.
Следователей торопили, они даже не ознакомили
арестантов с материалами дела, чем грубо
нарушили требование Закона, не устранили путём
очных ставок ряд противоречий в показаниях. В
постановлении не указали статью (58-11 УК РСФСР),
хотя в тексте по ней обвиняли. При независимом
суде эти нарушения влекли возвращение дела на
доследование, но не для этого следователи
работали день и ночь.
Да и какие это были следователи? Руководитель
следственной бригады Израиль Леплевский, бывший
бундовец, до революции шляпник и приказчик
аптекарского склада, не окончивший ни одного
класса. Под стать ему заместитель Израиль
Радзивиловский - окончил коммерческое училище,
образование - 5 классов. Недалеко от них ушёл и
нарком Николай Ежов, окончивший 1 класс
начального училища и курсы марксизма-ленинизма.
Все остальные следователи - бывшие сапожники,
спекулянты, аптекари, приказчики; чего бы они
добились в жизни, не прицепись к органам ВЧК -
ОГПУ - КГБ. Здесь они стали комиссарами
(генералами), майорами, капитанами, оставляя за
собой кровавый след преступлений. И за раскрытие
заговора они получат очередные высокие ордена;
им казалось, что они неприкасаемые, они привыкли
разоблачать, обвинять, но им самим осталось
недолго жить на этом свете.
9 июня Генеральнвй прокурор СССР Вышинский и
помощник Главного военного прокурора Субоцкий в
присутствии следователей НКВД провели короткие
допросы обвиняемых, тем самым заверив своими
резолюциями достоверность показаний, данных
арестованными на следствии в НКВД. После этого, в
тот же день Субоцкий объявил обвиняемым об
окончании следствия и также нарушил Закон, не
объяснив им, что они имеют право на ознакомление
со всеми материалами дела и ходатайство на
дополнение следствия.
Перед судом всем обвиняемым разрешили
обратиться с покаянными заявлениеми на имя
Сталина и Ежова, продолжая создавать иллюзии, что
они помогут сохранить им жизнь. Все подсудимые
использовали это право, тем самым ещё глубже
погружаясь в объятия смерти. (Этим приёмом
пользовались все следователи НКВД.) Накануне
судебного процесса все подсудимые вызывались к
Леплевскому, который объявлял, что завтра будет
суд и их судьба будет зависеть от поведения в
суде. Примакова вызвал нарком Ежов, зондировал
его состояние и намерение давать показания.
Примаков пообещал Ежову на суде разоблачать
заговорщиков до конца.
Утром 11 июня началось судебное заседание. Со
стороны можно подумать, что это встреча старых
знакомых. Судьи и подсудимые знали друг друга
много лет, вместе громили врагов советской
власти, по многу лет дружили семьями, вместе
учились за границей, съели вместе не один пуд
соли и выпили не одну бочку вина.
Заседание закрытое, ни прокуроров, ни защитников,
ни свидетелей. В сторонке сидит Семён Будённый,
напряжённо вглядываясь в поведение каждого,
записывая каждую деталь.
Все подсудимые признали себя виновными.
Выступление Корка заняло 20 листов стенограммы,
выступление Фельдмана уместилось на 12 листах. С
разоблачительной речью в отношении себя и других
выступил Примаков. Допрос Тухачевского, Эйдемана
и Уборевича вёлся в форме вопросов и ответов.
Перед вынесением приговора
председательствующий Василий Ульрих поехал в
Кремль к Сталину, доложить о процессе и,
несомненно, получить инструкцию о мере
наказания.
В 23 часа 35 минут 11 июня В.Ульрих огласил приговор
о расстреле всех восьми осуждённых с
конфискацией имущества и лишением воинских
званий.
Только после приговора осуждённые поняли, какие
они низкие предатели, себя не спасли и искалечили
жизни тысяч и тысяч выданных ими товарищей.
Приговор спешно привели в исполнение. На этой
ужасной церемонии присутствовали Вышинский,
Ульрих, начальник 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР майор
ГБ Цесарский, комендант Военной коллегии
Верховного суда СССР Игнатьев. Без опыта
расстрелять осуждённого не так просто, не всякий
приговорённый спокойно подарит свою жизнь.
Главный расстрельщик - комендант НКВД Василий
Блохин на этот раз никому этой миссии не отдаст.
Только он расстреливает самых знаменитых
личностей. В августе 1936 года его опередили,
Зиновьева расстрелял лейтенант Евангулов, а
Каменева - лейтенант Васюков, Блохину они не
достались. Теперь он своего не упустит...
- Тухачевский, собирайтесь на Политбюро! - крикнул
в окошко камеры Блохин.
Осуждённый маршал засуетился, осуждёному к
расстрелу собираться недолго, только
подпоясаться. Комендант толкнул дверь, пропустил
вперёд осуждённого и ловким движением выстрелил
в затылок. Тухачевский рухнул вперёд. У Блохина
своя метода, с первого выстрела и без брызг. Вон
другие расстрельщики - всегда пьяные на работе,
ходят в брызгах крови и кусочках мозгов.
Последним вышел Якир. С ним этот номер не прошёл.
Он-то эти «Политбюро» знает; повернувшись лицом к
Блохину, крикнул: «Да здравствует товарищ
Сталин!» Блохину пришлось стрелять
приговорённому в грудь.
Спустя десятилетия исследователи никак не могли
понять, почему Тухачевский и другие так охотно
рассказывали о своих замыслах, так легко
признали себя виновными в совершении тяжких
преступлений. Одни утверждали, что эти показания
были вырваны следователями у арестованных под
пытками. Нашлась и другая версия - обвиняемые
давали ложные, нужные следователям показания
исключительно для того, чтобы не тронули их
родных и близких.
Обе версии ошибочны. Автор этих строк в архивах
бывшего НКВД находил много дел о пытках и
незаконных методах при проведении расследования
по политическим делам, были даже убитые на
допросах. Тухачевского и его подельников никто
не бил, никто не пытал, хотя бы потому, что такой
необходимости не было, - все заговорщики начали
сознаваться с первого или второго допроса,
причём свои показания писали собственноручно
(следователи были малограмотны и могли написать
такое!..) и сообщали в них сведения, о которых
чекисты не только не знали, но даже и не
подозревали. А как можно выбивать от человека
показания, если об этом ничего не знаешь? К слову
оказать, показания Тухачевского даже не
приобщили к материалам дела, поскольку они
содержали государственные тайны, к которым были
допущены только самые высокие руководители
государства. И ещё. Если бы у них показания были
вырваны под пытками и всё, что они показывали,
являлось вымыслом, они об этом могли заявить
своим товарищам-судьям. И потом, что это за
большевики, если после одного-двух ударов
следователей сознавались в преступлениях, за
которые неминуемо следовала высшая мера
социальной защиты?
Сталину и Ежову не нужны были ложные показания,
любой из заговорщиков мог быть репрессирован
только по агентурным сведениям, как, например,
расстреляли Якова Блюмкина за тайную встречу за
границей с Львом Троцким.
Не выдерживает критики и другая версия о том, что
заговорщики своими ложными показаниями защищали
жизни родных и близких. Все они имели воинские
звания. С июня 1934 года в СССР действовал закон, по
которому предательство военнослужащего
каралось высшей мерой наказания. К родственникам
предателя применялось наказание в виде лишения
свободы на срок до 10 лет. Арестованные прекрасно
знали о нём, сами давали санкции на арест своих
подчинённых, поэтому их признательные показания
в шпионаже, терроре и предательстве не исключали,
а, наоборот, способствовали репрессиям против их
родных и друзей. Что и случилось. А как же иначе,
их муж, отец, брат являлся самым опасным
преступником, а они будут продолжать жить в доме
на Набережной, по соседству с их судьями и
прокурорами, ездить не персональных автомобилях,
получать спецпайки? Своим трусливо-угодническим
поведением на следствии и в суде они причинили
неимоверные страдания родным и близким на
двадцать лет.
Сталин высоко оценил работу чекистов, наградив
их высокими орденами, денежными премиями, личным
оружием, часами. Для них были устроены
многочисленные ужины в лучших ресторанах с
участием народных артистов, им всем были выданы
путёвки в лучшие санатории. Но веселиться им
осталось недолго...
Репрессии против высших военачальников за
границей квалифицировали как звериные акции
антисемитизма, тем более что расправы усилились
и по другим наркоматам и отраслям народного
хозяйства страны, где процент евреев был
достаточно высок. Эти утверждения продолжаются и
по сей день.
Вряд ли следует с этими утверждениями
согласиться. Действительно, среди
репрессированных военных и членов их семей было
много лиц еврейской национальности. Однако нужно
помнить, что в 30-х годах большая часть командиров
Красной Армии и руководителей в органах НКВД
состояла из евреев. Как раз чекисты-евреи сделали
всё, чтобы получить показания у Тухачевского и
других и подвести их под расстрел. Руководители
следственной бригады и её активные члены
И.Леплевский, И.Радзивиловский, Вениамин Агас
(Мойсыф), Лев Бельский (Абрам Левин), Зиновий
Ушаков, Яков Вейншток, Михаил Волков (Вайнер),
Семён Гендии, Израил Дагин, Владимир Курский,
Михаил Литвин, Пинхус Симановский, Владимир
Цесарский и ряд других были евреями и награждены
орденами Ленина.
Не нужно забывать, что именно в это время на
сторону потенциальных врагов перешли видные
советские разведчики-нелегалы Рейс, Кривицкий,
Фельдбин (А.Орлов) и ряд других, стали
невозвращенцами дипломаты Раскольников, Графф и
ряд других. Агентурная сеть за границей в большей
её части была разгромлена, руководство СССР
лишилось надёжной информации. В чистках и
репрессиях пострадали люди всех
национальностей. С санкции Н.Ежова были
расстреляны талантливейшие русские писатели и
поэты - Н.Клюев, П.Васильев, В.Наседкин, П.Орешин,
С.Клычков и сотни других. Дело дошло до того, что в
Москве за день расстреливали до 500 человек.
25 ноября 1938 года было принято решение снять Ежова
с поста наркома внутренних дел, а 10 апреля 1939 года
его арестовали. Наркомом назначили Лаврентия
Берия. Тот добился расстрела Ежова, его
заместителей Агранова, Фриновского, Заковского.
Начался период уничтожения всех чекистов,
которые репрессировали невиновных граждан не
только в крупных городах, но и в союзных
республиках и областях. Дошла очередь и до
следователей по делу Тухачевского, большинство
из них в 1939 - 1940 годах были расстреляны. По
инициативе Л.Берия из лагерей были освобождены
тысячи и тысячи невиновных граждан, в том числе и
ряд военачальников, которые позже проявили себя
как выдающиеся полководцы, и учёных.
Потом была разрушительная четырёхгодичная
война, многолетнее восстановление народного
хозяйства. Общество постепенно стало забывать о
Тухачевском.
ХХ СЪЕЗД ПАРТИИ. РЕАБИЛИТАЦИЯ
5 марта 1953 года умер Сталин. В Политбюро ЦК партии
началась кровавая схватка за лидерство.
Расстреляв Л.Берия, растолкав соперников, на
капитанский мостик страны взобрался Никита
Хрущёв. Из лагерей и тюрем потихоньку стали
выпускать политических заключённых, провели
амнистию. Население вздохнуло, появилась надежда
на лучшую жизнь. Но диктатура и произвол в стране
остались. По-прежнему проходили секретные суды,
тайно расстреливали или отправляли на долгие
годы в тюрьмы и лагеря. Опять трудно было понять,
кто друг, а кто враг. Руководители операции по
ликвидации в Мексике Л.Троцкого - Н.Эйтингон и
П.Судоплатов были осуждены к длительному
тюремному заключению, а непосредственный
исполнитель убийства - Р.Меркадер удостоился
звания Героя Советского Союза.
Расстрелянный при Л.Берия начальник ГУЛАГа, где
от нечеловеческих условий жизни и рабского труда
погибли миллионы заключённых, Матвей Берман был
реабилитирован, в то время как его жертвы ещё
продолжали пребывать в лагерях заключённых. (О
реабилитации М.Бермана общество узнало спустя 40
лет.)
По-прежнему мнение одного человека выдавалось за
волю народа.
25 февраля 1956 года Первый секретарь ЦК КПСС
Н.Хрущёв выступил на ХХ съезде партии с докладом,
который поверг в шок не только делегатов, но и
весь мир. Он рассказал о кровавых преступлениях
И.Сталина, привёл жуткие факты деятельности
сотрудников НКВД - КГБ по фальсификации
уголовных дел, массовых расстрелов. Слегка
коснувшись необоснованных репрессий среди
военных, он, тем не менее, Тухачевского и других
не назвал жертвами произвола Сталина. И это не
случайно. Он был в те годы верным сталинцем, знал
всё о военном заговоре, полностью поддерживал
вождя.
31 января 1957 года военная коллегия Верховного
суда СССР вынесла секретное определение №
4н-0280/57, в котором признала отсутствие в действиях
Тухачевского и других состава преступления,
утверждая, что дело сфальсифицировано, показания
от подсудимых получены в результате незаконного
проведения расследования. В основу оправдания
заговорщиков коллегия положила неконкретные, в
разное время данные показания причастных к этому
делу лиц.
А.Авсеевич (один из следователей): «Применялись
ли физические методы воздействия к другим
арестованным по данному делу, я точно сказать не
могу, но, исходя из обстановки того времени,
считаю, что к ним применялись физические методы
воздействия».
Я.Карпейский (один из следователей):
«...Леплевский мне предложил записывать
показания Эйдемана... Необычный тон Леплевского и
Агаса с Эйдеманом, а также возбуждённое
состояние последнего давали мне основание
полагать, что в отношении Эйдемана до моего
прихода были применены угрозы или даже
физические меры воздействия...»
В определении сказано: «О широком применении
незаконных методов следствия к арестованным дал
показания ещё в 1938 году бывший помощник
начальника 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР Ушаков З.М.,
принимавший участие в допросах Тухачевского,
Якира и Фельдмана. Сравнивая перенесённые им
методы физического воздействия с избиениями,
которые он, как следователь, применял к
арестованным, Ушаков показал: «Мне самому
приходилось в Лефортовской (и не только там) бить
врагов партии и Советской власти, но у меня не
было никогда такого представления об
испытываемых избиваемым муках и чувствах». В
этих же показаниях Ушаков описывает, как он
«добился» от Фельдмана показаний о военном
заговоре с участием Тухачевского, Якира,
Эйдемана и других...»
Текст не совсем понятный и не относящийся к
Фельдману, Тухачевскому и Якиру, которые в
Лефортовской тюрьме не содержались.
В этом определении умышленно искажены факты:
«Как установлено проверкой дела, подтверждение
обвиняемыми в суде своих вымышленных показаний,
данных ими на предварительном следствии, было
обусловлено тем, что они продолжали находиться
под контролем следователей до конца судебного
процесса». Ни одного работника НКВД в зале
судебного заседания не присутствовало.
Странно, что многочисленные показания
Тухачевского и других (а их несколько десятков.)
члены судебной коллегии посчитали ложными, а
показания их следователей, причём вырванные из
текста, - подлинными.
Особую роль в выводах Военной коллегии сыграли
обнаруженные на протоколе допроса Тухачевского
пятна буро-коричневого цвета. В заключении
Центральной судебно-медицинской лаборатории
военно-медицинского управления Министерства
обороны СССР сказано: «В пятнах и мазках на
листах 165 - 166 дела № 967561 обнаружена кровь
человека... Некоторые пятна имеют форму
восклицательных знаков. Такая форма пятен крови
наблюдается обычно при попадании крови на
поверхность под углом...»
Наличие следов крови на протоколе от 1 июня 1937
года ни в коей мере не свидетельствует об
избиении маршала. Не нужно забывать, что
признательные показания он стал давать ещё 26 мая,
и к 1 июня он выдал большинство своих
соучастников, продолжая собственноручно писать
показания в присутствии рядового следователя,
который не имел даже права читать протокол. Можно
понять состояние арестованного, обвиняемого в
преступлениях, за которые ему грозит высшая мера
наказания. У него могла пойти кровь из носа от
нервного перенапряжения. И потом, в названной
лаборатории не установили, что следы крови
принадлежат Тухачевскому (после XX съезда партии
его дело изучали десятки прокуроров и партийных
деятелей), да и нельзя это заключение считать
заключением эксперта, поскольку в установленном
законом порядке эксперт не назначался и за дачу
ложного заключения не предупреждался.
Необходимо отметить, что 29 мая, т.е. за три дня до 1
июня, на допрос Тухачевского вызвал нарком Ежов.
Вот его показания: «Ещё в 1928 году (время
преследования Л.Троцкого. - Э.Х.) я был втянут
Енукидзе в правую организацию. В 1934 году я лично
связался с Бухариным. С немцами я установил
шпионскую связь с 1925 года, когда ездил в Германию
на учения и манёвры... При поездке в 1936 году в
Лондон Путна устроил мне свидание с Седовым (сын
Троцкого, ярый враг Сталина. - Э.Х.)... Я был связан
по заговору с Фельдманом, Каменевым С.С., Якиром,
Смирновым И.Н., Ягодой, Овсепяном и рядом других».
Протокол сам по себе небольшой, и его можно было
записать за несколько минут, но Ежов
продемонстрировал арестованному свою
осведомлённость о поведении Тухачевского и
других за границей и информированность НКВД о
жизни и делах Седова и Троцкого. Советской
разведке удалось внедрить в их секретариаты свою
агентуру. В целях конспирации Ежов эту
информацию не мог доверить даже Леплевскому.
Судебная коллегия, утверждая, что показания
Тухачевского и других ложные, что являются
самооговором и получены незаконным способом, не
привела в обоснование этого аргумента ни одного
доказательства. Она не ответила на главный
вопрос: был или не был заговор с целью свержения
Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова и
Жданова? А не ответив на этот вопрос, нельзя
принимать решение о виновности или невиновности
осуждённых военных. Это определение коллегии
скорее не правовое, а политическое, вынесенное по
просьбе или приказу Н.Хрущёва.
Другое дело, если бы коллегия рассмотрела дело в
правовом плане. Ведь заговорщики никаких
конкретных преступных действий не совершили. В
течение нескольких лет они возмущались режимом
Сталина, не уходя дальше кухни. Не исключалось,
что они отказались бы от вооружённого
выступления, а, как известно, отказ от совершения
преступления в стадии приготовления не образует
состава преступления. Более того, можно спорить о
жестокости наказания. Оставь им Сталин жизнь, они
до конца дней своих верно бы служили вождю и
тоталитарному режиму.
После реабилитации началось совершенно
неоправданное восхваление Тухачевского. Он
герой войны 1914 года, победитель Колчака,
прекрасный танцор, играет на скрипке и даже их
производит, а какой он военный стратег! Его
именем стали называть улицы в городах страны, о
нём ставились кинофильмы, написаны десятки книг.
И ни слова о нём правды... Что касается
полководческих успехов, это отдельный разговор,
это должны отметить специалисты, а вот о его
социальном портрете...
15 июня 1918 года Троцкий издал приказ, в котором
угрожающе провозгласил, что все офицеры царской
армии должны принять участие в гражданской войне
на стороне большевиков, в противном случае будут
раздавлены. Тухачевский с расстрелами поспешил
выполнять этот приказ и провёл принудительную
мобилизацию. Способствовал убийству
командующего фронтом Муравьёва. В Петрограде
насильно забрали на фронт рабочих. В первом же
бою необученные люди отступили. Троцкий
продемонстрировал 25-летнему Тухачевскому, как
нужно командовать. Он применил децимацию -
расстрел каждого десятого, предварительно
расстреляв командиров и политработников. Всех
остальных отправили в концлагерь, где они
погибли от голода и болезней. Всё чаще звучит имя
молодого командира. Троцкий, обвиняя в
бездарности всех командиров, ставит в пример
«славное имя товарища Тухачевского». За победы
на колчаковском фронте - не умением, а числом - он
награждается орденом Красного Знамени, получает
поздравление от Ленина.
Его направляют оккупировать Польшу. В ходе
военных действий он допустил стратегический
просчёт, его армия была разбита, частью взята в
плен, две дивизии вынуждены были бежать в
Восточную Пруссию. Поражение дорого обошлось
Советской республике. По мирному договору к
Польше отошли Западная Украина и Западная
Белоруссия с населением 15 миллионов человек,
надлежало выплатить в годичный срок Польше 30
миллионов золотых рублей и возвратить все
культурные и научные ценности, а также трофеи,
вывезенные из Польши аж с 1 января 1772 года! В войне
была разгромлена знаменитая Первая конная армия,
командира которой Б.Думенко ещё до похода по
приказу Троцкого расстреляли. Такого
неслыханного поражения Россия ещё не знала.
У Тухачевского лучше получались акции против
собственного народа. В Кронштадте восстали
моряки. Они потребовали прекратить грабёж
крестьян и «Советы без большевиков». Будущий
маршал увеличил численность красных частей до 45
тысяч, собрал вокруг крепости всю тяжёлую
артиллерию и начал бомбардировку. Высланные из
крепости две делегации для переговоров он
приказал расстрелять. Но взять крепость было
непросто. Восставшие взорвали лёд, но
командующий приказывал всё новым и новым частям
идти на штурм по пояс в воде. Чтобы не проливать
братскую кровь, восставшие решили покинуть
город. Они ушли по льду в Финляндию. Оставшихся
матросов частью расстреляли, частью отправили в
концлагерь, где большинство из них погибло. Когда
Тухачевскому впоследствии напоминали о
кронштадтской резне, он отделывался короткой
фразой: «Я выполнял приказ».
А вот как сражался Тухачевский с тамбовскими
крестьянами. Он подписал приказ № 171:
1. Граждан, отказавшихся назвать имя,
расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью
райполиткомиссий объявлять приказы об изъятии
заложников и расстреливать таковых в случае
несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия
расстреливать на месте без суда старшего
работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит
аресту и высылке из губернии, имущество её
конфискуется, старший работник в семье
расстреливается на месте без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество
бандитов, рассматривать как бандитские и
старшего работника этой семьи расстреливать на
месте без суда.
6. В случае бегства семьи бандита имущество
таковой распределить между верными Советской
власти крестьянами, а оставленные дома разбирать
или сжигать.
7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и
беспощадно.
По этому приказу можно расстрелять в то время
любого и сжечь любой крестьянский дом. Такого
бесчеловечного приказа не отдавали даже
немецкие оккупанты.
Бежавших в леса крестьян Тухачевский приказал
травить газами, на что заместитель Троцкого
Э.Склянский решил: «Предложить Тамбовскому
командованию к газовым атакам прибегать с
величайшей осторожностью, с достаточной
технической подготовкой...»
Подобные человеконенавистнические приказы
Тухачевский считал нравственными. А ведь из
подобных приказов создавался в стране
тоталитаризм.
А ЕСЛИ БЫ ТУХАЧЕВСКИЙ ПОБЕДИЛ СТАЛИНА...
У читателя, естественно, возникнет вопрос: а
может, правильно поступали заговорщики, готовясь
вооружённым путчем свергнуть и уничтожить
Сталина? Ведь парламентским путём отправить
вождя в отставку уже было невозможно. Любой
партийный, государственный или общественный
деятель немедленно отправлялся в подвалы
Лубянки, в лапы всемирно известного палача Магге,
если он только пикнет против Сталина. Готовясь к
путчу, они не строили планов демократизации
общества, создания независимых судов,
профсоюзов, печати, свободы слова и печати. Нет,
их всё устраивало, кроме Сталина. Вряд ли было бы
в стране лучше, если бы власть захватил
Тухачевский. При всех отрицательных качествах
Сталин был скромен в личной жизни,
работоспособен, последователен в своих
действиях и решениях, доступен для широкого
круга партийных и советских работников. Его
скромность не была картинно-показной, ещё до
революции, будучи членом ЦК, он задерживался
полицией в стоптанных ботинках и поношенной
одежде, без денег. Таких качеств у бывшего
дворянина Тухачевского не было. Стремление к
барству, лидерству, к нескромности в личной
жизни, обществу красивых женщин, к приёмам и
банкетам вряд ли должно быть у первого лица в
государстве. Его конфликтность, невыдержанность,
нескрываемое желание сегодня же стать наркомом
обороны породило ему много врагов, с которыми ему
пришлось бы расправляться.
Можно было бы славить имена заговорщиков, если бы
они были патриотами своей Родины, любили свою
землю, заботились о благе народа, служили ему
бескорыстно, как Степан Разин и Емельян Пугачёв.
Большинство эаговорщиков стали генералами и
полковниками не в результате своих
полководческих способностей, а в результате
личной преданности вождям большевиков, и прежде
всего Якову Свердлову и Льву Троцкому.
Военный переворот Тухачевского, несомненно,
привёл бы к новой гражданской войне. С грустью
вспоминая вехи истории, хочется сказать простые
и мудрые слова: за что боролись, на то и
напоролись! Только жаль, что история мой народ
ничему не учит, он сам себе строит тюрьмы и сажает
на шею очередных «спасателей». Только тогда,
когда «спасатель» удобно сядет, в бока упрётся
шпорами, человек понимает, что посадил на шею не
спасателя, а угнетателя, которого скинуть уже
почти невозможно.
На месте дачи Тухачевского сейчас стоит ещё
более роскошная дача.
|
