Виктория АНДРЕЕВА
         > НА ГЛАВНУЮ > РУССКОЕ ПОЛЕ > РУССКАЯ ЖИЗНЬ


Виктория АНДРЕЕВА

 

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"



К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011


Редакционный совет

Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Вячеслав КУПРИЯНОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Татьяна НАБАТНИКОВА
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Маргарита СОСНИЦКАЯ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
"МОЛОКО"
СЛАВЯНСТВО
"ПОЛДЕНЬ"
"ПАРУС"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
РОМАН-ГАЗЕТА
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА

Виктория АНДРЕЕВА

Я ХОЖУ ПО ЗЕМЛЕ СТРАННИЦЕЙ

***

я дверь открыла в звездный лабиринт
где небо было снежная пурга
и эфемерной стала та стена
что возвышалась между мной и миром
 
я дверь открыла
звездная пурга
запорошила все нарывы зла
прикрыла все ожоги и разрывы
меня как дерево иззябшее накрыла
 
в лицо мне тычась холодом участья
усталым взглядом долгого причастья
к безмолвному паденью с неба вниз
воздушным лабиринтом лжи
 
 
 
***
Уши в замке слышат
Руки, стучащие в дверь.
Глаза из башенки видят
Пальцы на замке.
Нужно мне отворить
Или остаться одной
До смертного дня
Не увиденной глазами странницы
В этом белом доме?
Руки, вы держите яд или виноград?
За этим островом, опоясанном
Скудным морем плоти
И костью берегов,
Земля выступает из песков
И холмы выступают из памяти головы.
Ни птицы, ни летучие рыбы
Не нарушают покоя острова.
 
Уши на острове слышат
Ветер, проносящийся как огонь.
Глаза на этом острове видят
Корабли, снимающиеся с якоря в бухте.
Бежать ли мне к кораблям
С ветром в моих волосах
Или остаться до дня, когда я умру,
И не приветствовать ни одного моряка?
Корабли, вы несете яд или виноград?
Руки грохочут в дверь.
Корабли снимаются с якоря в бухте.
Дождь прибивает песок и сланец.
 
Впустить ли мне странника?
Нужно ли принять моряка
Или остаться до дня, когда я умру?
Руки странника и трюмы кораблей,
Что в вас – яд или виноград?
 
 
 
ИЗ СНОВИДЧЕСКИХ ПРОГУЛОК
 
в пространность городов входя бессонным шагом
к пространностям домов к заброшенным оградам
к свернувшимся кустам змеящеюся грустью
прильнуть не обернувшись
волчицей раненой вокруг оград кружиться
к вам милые мои сквозь обморок пробиться
и лунной тяжестью ссутулив спину
волною лунной к вам прибиться
в ваш нежный мир вернуться снова
с ним слиться и до капли влиться, без остатка
в глаза вам заглянуть и засмеяться
от счастья беспричинно
 
 
 
***
день бесконечного синего счастья
настал
он льётся несётся
он льнёт
птицы с участьем с угасшими крыльями
хлопочут курлычут
в омуте синего инея
 
 
 
***
мне вдруг стало казаться
да мне стало казаться
что я только лишь гостья
в этой странной стране
чужестранку чужачку
ведь не может касаться
чужедальная косность
на чугунном коне
чужеродность чудовищ
порой забавляет…
если ты не причастна к их заботам больным
чужемудрая глупость порой убивает
или душит как дым
безразлично спокойно
мои дни пролетают
так лениво спокойна
так проста и безвольна
я живу в ожиданье
напряженном весны
я живу напряженным
ожиданием чуда
я ведь вся не отсюда
я ведь вся из чужбин
 
 
 
***
Мой милый мальчик,
Скука жизни –
– изволь считаться с ней.
Моей заплаканной отчизны
Краса чем старее – грустней.
Мы двое в этом старом доме,
В нем радиолы крик
И пьяный гомон
Меж.
Мои глаза –
древнее лилий,
в них вещая печаль,
изгибом мягких плавных линий
в них дремлет даль.
Усталость дней, усталость неба
В прохладе глаз.
И гаснет тихое виденье
Про нас.
 
 
 
***
и ветер бесконечных лет
минуя город сей ликует
надувши щеки в трубы дует
последний маршевый привет
и ветер безначальных дней
гудит сметая все препоны
и воет голосом знакомым
о хаосе минувших лет
и ветер беспредельных снов
кружит меня подняв как щепку
несет бездомно и бесцельно
от этих глиняных оков
 
 
 
***
Я хожу по земле
Странницей.
Странно странно
Все вокруг меня.
Люди, вещи, здания,
Вокзалы многозальные,
Двери, что закрываются
За мной.
Улицы, по которым
Брожу я одна,
Уходя ото всех,
И луна, что всегда
Со мной.
И звезда, которая
Светит мне.
И вечер, что прячет
Меня на земле.
И первые робкие
Строчки во тьме –
Нездешнее сладкое счастье
Во мне,
Как во сне.
 
 
 

 

 

Для поэта любой предмет быта - мебель и прочие детали интеръера - превращаются в волшебные и фанатастические явления. "Я дверь открыла в звездный лабиринт, где небо было снежная пурга, и эфемерной стала та стена, что возвышалась между мной и миром", - пишет поэт. Ведь даже обыкновенные межкомнатные двери в воображении поэтов становятся необыкновенными: "Уши в замке слышат Руки, стучащие в дверь".

 

 

 

РУССКАЯ ЖИЗНЬ



Русское поле

WEB-редактор Вячеслав Румянцев