Помощники таланту
         > НА ГЛАВНУЮ > РУССКОЕ ПОЛЕ > РУССКАЯ ЖИЗНЬ


Помощники таланту

 

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"



К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011


Редакционный совет

Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Вячеслав КУПРИЯНОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Татьяна НАБАТНИКОВА
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Маргарита СОСНИЦКАЯ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
"МОЛОКО"
СЛАВЯНСТВО
"ПОЛДЕНЬ"
"ПАРУС"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
РОМАН-ГАЗЕТА
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА

Помощники таланту

Зульфия Алькаева беседует с Юрем Нечипоренко о книге «Помощник царям»

Расшифровка прямого эфира радио «Подмосковье» 18 августа  2011 года

Ольга Москаленко:

- Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В прямом эфире РТВ «Подмосковье» - программа «Клуб интересных встреч». За режиссерским пультом - Марина Шияпова, ведущая - Ольга Москаленко. У нас в гостях Юрий Нечипоренко, писатель, литературный критик, автор книги о Михаиле Васильевиче Ломоносове. Эта книга приурочена к 300-летию со дня рождения великого ученого. Юрий Дмитриевич – известный детский писатель, лауреат конкурса «Заветная мечта», а так же он доктор физико-математических наук и преподаватель МГУ имени Ломоносова, главный редактор журналов «Электронные пампасы» http://www.epampa.narod.ru/index.html и «Русская жизнь». Мы сегодня будем говорить о его новой книге, которая посвящена великому просветителю Михаилу Васильевичу Ломоносову. Кроме того,  у нас в студии Зульфия Алькаева, поэт и журналист, член Союза писателей Москвы.

 

- Зульфия, Вы давно знакомы с Юрием Дмитриевичем Нечипоренко. Что вы можете сказать его новой книге?

 

ЗА:

- Для меня книга «Помощник царям» была настоящим подарком, потому что увидела я, к своей радости, не хрестоматийный, а живой портрет великого русского просветителя, учёного и государственного деятеля Михаила Ломоносова. Я знаю, что Михаил Ломоносов увлекался мозаикой и думаю, что у писателя Нечипоренко получилась литературная мозаика. Он по таким крупицам, цветным стеклышкам собрал  действительно настоящий портрет живого человека. Ну а юбилей этот пропустить, конечно, никак нельзя. Как выразился один мой знакомый, 300-летие – дата круглая, круглее не бывает, во всяком случае, в этом веке такой уже не будет. Позволю себе процитировать здесь Ломоносова, его слова из стихотворения: «ДобрОтами всходить наверх хвалы высокой и славно умереть родился человек». В этих строчках, по-моему, заключено жизненное кредо Ломоносова, ведь этот человек положил жизнь на алтарь отечества. Сегодня, когда наше внутреннее ощущение родины стало не таким ярким, может быть, самое время обратиться вот к образу величайшего мужа России, государева человека, такого былинного богатыря.

 

Мне хотелось бы узнать, где Юрий Дмитриевич писал книгу, какой обстановке, что его вдохновляло, сколько времени заняла работа?

ЮН:

- Всё началось с доклада в Московском университете два года назад на вечере, посвященном поэзии Ломоносова. Я был поражен его грандиозными свершениями в поэзии. Многие ученые этого не знали – и даже выступающие на этом вечере сомневались в том, что Ломоносов является первым поэтом России, что это прекрасный поэт!

 

Ольга Москаленко:

- Даже странно.

ЮН:

- Оказалось, что судьба Ломоносова очень сильно мистифицирована. С одной стороны, есть советская критика, которая его сделала «первооткрывателем всего», чуть ли не всех законов в мире: закона сохранения энергии, материи и вообще всего. С другой стороны, была и антисоветская критика: в ней он был просто пьяницей и карьеристом, ничего вообще не открывшим. Поразительно, но существовало два полюса таких, две крайности. Когда я увидел, что фигура Ломоносова находится таком искажении, а золотой середины нет, я обратился к его произведениям, к его многочисленным книгам.

 

Теперь о книге. Большую её часть я написал во Владимирской области и  Подмосковье. В небольшом подмосковном городке Лосино-Петровский, на берегах Вори и Клязьмы, ко мне приходило вдохновение. Я брал книжки в местной библиотеке…Проштудировав несколько десятков книг и сотню статей в сети (есть прекрасный ресурс ФЭБ «Ломоносов», где собраны почти все его сочинения и наиболее значимые работы о нём), я постарался создать свого Ломоносова, который мне кажется ближе к современному юношеству и вообще к читателю нашего времени. Каждое время по-своему смотрит на Ломоносова. Есть в серии ЖЗЛ три книги о Ломоносове. Одна была написана в 50-е годы, прекрасная книга филолога Морозова, но это советская версия биографии. Потом был Лебедев и сейчас – Шубинский. Итак, есть три книжки, три версии Ломоносова мы видим, и они взаимно дополняют друг друга. А вот о Ломоносове для детей и подростков довольно давно никто не писал. Моя книга адресована и детям, и взрослым. Я старюсь писать так, чтобы было интересно и тем, и другим. Это так называемая «двунаправленная литература», литература для семейного чтения.

 

Ольга Москаленко:

- Юрий Дмитриевич, а Вы можете сейчас какой-то небольшой эпизод из этой книги рассказать, потому что нас слушают и школьники, и студенты?.. Хотелось бы немного ознакомить их с вашей работой.

ЮН:

- Я хочу сказать событии, судьбоносном в жизни Ломоносова. Он написал то стихотворение, с которого пошло начало русской поэзии (это ода «На взятие Хотина»: Хотин - такой городок, бывшая турецкая крепость), так вот, Ломоносов написал оду, и произошло это благодаря встрече с Готлибом Юнкером, академиком Российской Академии наук. Юнкер чуть раньше принёс в Россию моду на оды, и за свои оды стал академиком. В Германии же он занимался по заданию российских властей изысканиями по части солеварения: это нужно было это для заводов в России, потому что соль тогда была на вес золота, ценилась очень высоко. Ломоносов оказал ему помощь, он с детства разбирался в солеварнях на Севере. А Юнкер ему помог своим поэтическим примером. Ломоносов увидел в Готлибе Юнкере человека, который честным трудом, поэзией своей, достиг больших высот.

 

Надо сказать, что русский ямб близок по сути к немецкой поэзии. До этого писали другим стихом, близким к польскому. Именно Ломоносов совершил огромный переворот в русской поэзии, внедрив силлабо-тоническое стихосложение. Этот проект он воплощал вместе с Тредиаковским, но первый избрал хорей, а Ломоносов – ямб. Все это значит, что мы идём по пути, проторенному Ломоносовым, прародителем ямба.  

 

ЗА:

-  Из вашей книжки я узнала про неоднозначное отношение Пушкина к Ломоносову-поэту. Александр Сергеевич поносил его стихи, но хвалил его как ученого. Вы считаете этот взгляд, наверное, несправедливым?

ЮН:

- Да. Я думаю, что Пушкин ревниво относился  к Ломоносову, ведь он тоже принадлежит к 18 веку, он родился в последний год этого века. И ему надоели эпигоны Ломоносова… Когда Ломоносов проторил дорогу, дальше многие стали писать одические стихи, совершенно оторванные от жизни. Это утомляло Пушкина, с этим он боролся. И ещё у Александра Сергеевича не было такой временной  дистанции, какая есть у нас. Слишком близок он был к Ломоносову, чтобы увидеть поэтический переворот, который тот совершил.

Надо добавить, что Гоголь и Белинский считали Ломоносова первым поэтом России. Тут получилась такая игра слов: «поэтом номер один» был Пушкин, а Ломоносов – первым поэтом.

 

ЗА:

-  А вот отношение Гоголя к Ломоносову было гораздо лучше. Не так ли?

ЮН:

- Гоголь боготворил Ломоносова. Он переписывал ещё в лицее его стихи. Ломоносовские приёмы использовал в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Можно сказать, оптические образы Ломоносова вошли в плоть и кровь гоголевской фантастики.

 

ЗА:

- Вот теперь мы вспомнили о Николае Гоголе, и я хочу сообщить слушателям, что в позапрошлом году вышла Ваша книга «Ярмарочный мальчик», которая рассказывает о Гоголе. Можете ли вы сравнить работу над образом Ломоносова и личностью Гоголя? В чём разница?

ЮН:

- Книгу о Гоголе я писал 15 лет назад, писал «запоем», потому что прочитал книжку Вересаева «Гоголь в жизни». Она меня так вдохновила! Очень интересными были свидетельства современников. А к работе над Ломоносовым мне пришлось привлечь гораздо больше материала, и книжечка получилась раза в полтора толще, там много о науке. С Гоголем всё было ясно: его великие достижения в области драматургии, прозы общеизвестны. А что же всё-таки сделал Ломоносов в науке? Это до сих пор очень спорный вопрос. Из учебника в учебник перепевают слова о том, что он открыл и закон сохранения энергии, и закон сохранения движения, словом все законы он открыл. Встаёт вопрос:  что же он реально сделал? Ломоносов сделал очень много, но он не владел высшей математикой, не пошел по пути Ньютона. Он следовал за континентальными учеными, немецкими и французскими - и эта, если так сказать, партийность в науке ему помешала.

 

Хотя он очень многие новшества предвидел, предугадывал открытия, но формул почти не писал… Другое дело, что он излагал в своих трудах, в письмах Эйлеру пророческие вещи, но в науке это открытиями не считается. Ломоносову излишне много приписывается. Да, он много интересных вещей сделал, особенно в области атмосферного электричества. Есть у него передовые работы и в области химии... Но он не прославился, как Ньютон и Лейбниц – настолько не двинул вперёд мировую науку…

 

Ломоносов очень интересен своей эволюцией. Начинал он как физик, потом стал химиком, потом прикладными вещами занимался, мозаиками, стал художником и производство развил, завод построил. Кстати, это очень современно, когда наука внедряется в производство. Ломоносов первым прошёл по этому пути и, можно сказать, первым представил обществу высокие технологии. Поэму написал о стекле, из стекла делал мозаики, а что такое стекло – это ведь силициум. Все слышали, что есть в США Силиконовая долина: сейчас процессоры делают из этих соединений. Если бы многое не пропало из того, что делал Ломоносов, мы могли быть на уровне мировой науки, и не надо было бы нам компьютеры покупать за границей. Вот в чём проблема. Ломоносов проделал гигантскую работу, но её не оценили по достоинству современники, а потом стали сочинять какие-то сказки об этом человеке.

 

Ольга Москаленко:

- Юрий Дмитриевич, как Вы считаете, как сделать изучение произведений Ломоносова, Гоголя, про которого мы сегодня тоже говорили, интересным в школе? Не секрет, что большинство учителей косноязычно, сухо излагают информацию. А можно же интересней всё это преподать?

ЮН:

- Учителям стоит опираться на самые яркие, примечательные факты. Их в истории русской литературы предостаточно. Можно, к примеру, рассказать, что Михаил Ломоносов свои самые сильные стихи (которые отмечал как раз и Пушкин) - «Утреннее размышление о Божьем величестве», «Вечернее размышление…» и переложение Псалма 146, написал в заключении. Вот что любопытно! Полгода Ломоносов, устраивающий бунты против академиков, просидел в каталажке. И что поразительно, посадили его даже не за то, что бунтовал, а за то, что не давал отчёта властям. Он заявил: «Я подотчётен только республике ученых!» Ломоносов наотрез отказался явиться к генерал-губернатору Петербурга, чтобы объяснить, почему он воевал с немцами в Академии.

 

Ломоносов вулкану страстей подобен. Это понимаешь и тогда, когда рассматриваешь его произведения в контексте эпохи. На первый взгляд, что мы сейчас видим? Стихи Ломоносова в виде застывшей лавы. Трудно понимать их, потому что это подпочвенный слой русской культуры. Дальше, после него, уже наработана почва, развиты более тонкие вещи, сентиментализм, к примеру - дальше шли Карамзин, Державин, Пушкин, Гоголь. После них мы видим уже абсолютное поле, открытое, чистое. Мы отчётливо видим Гоголя и Пушкина, говорим и пишем практически их языком, без аберраций, без ошибок. А Ломоносова попробуйте, почитать – ведь это большой труд. Но нужно понимать, что ты получишь, если ты этот труд совершишь. Нужно понимать, к чему ты приблизишься…

 

Это, сокровенное ядро русской культуры, истоки литературы. Я знаю замечательных поэтов, скажем, Станислава Красовицкого, которые специально изучали 18 век, потому что их вдохновляла эта первозданность… Во времена Железного занавеса они не уходили в сторону чтения западной литературы или Самиздата, а интересовались именно 18 веком, потому что занавес разделил русскую историю, отделил поэзию религиозную, поэзию серьёзную от светской и пошлой. Стали тогда уже прокламации выдвигаться, упрощения, Демьян Бедный появился…

 

Поэзия Ломоносова сложна. Но разберетесь в ней – усилия будут оправданы – придёт воздаяние. Я сам, когда прочитал Ломоносова, разобрался во многих вещах, и был поражен… Ломоносов - мужик по своему происхождению, хотя богатый. Отец его был, помором, корабельщиком. Таким образом, наша наука вслед за Ломоносовым приобрела мужицкие черты, особое устроение. Это у них, там, в Англии, наука двигалась изначально лордами, аристократами, а у нас – мужиками. У нас дворяне не хотели идти в науку, им развлекаться хотелось, а это тяжелый труд. Ломоносов был первым, и он наложил на науку свой отпечаток, мужицкий, грубоватый. Эта «мужицкая» особенность нашей науки ощущается до сих пор.

 

Ольга Москаленко:

- У нас рабоче-крестьянское государство было, поэтому, видимо, и наука такая.

 

ЗА:

- Интересно, что вклад Ломоносова в нашу литературу и её развитие был изучен ещё одним ученым - Вадимом Львовичем Рабиновичем. Он культуролог, философ, алхимик - и поэт. Видимо, поэтому ему было интересно такую тему развивать, как «Силлабо-тоника и русский футуризм. Ломоносов, Тредиаковский, Хлебников, Крученых». Исследование это опубликовано в Берсеневских коллекциях», в новой серии книг, которую сейчас выпускает издательство «Совпадение». Берсеневские коллекции названы так потому, что РИК, Российский институт культурологи, находится на Берсеневской набережной. Так вот, я думаю, что слушателям, которые хотят подробней познакомиться с системой стихосложения в ломоносовские времена и осознать вклад великого учёного в русскую поэзию, можно прочесть и эти труды.

А вопрос такой будет. Все-таки не смотря на отношение Пушкина к Ломоносову, Вы назвали книгу «Помощник царям», а это определение дал Ломоносову именно Пушкин. В этом названии подчёркивается именно государственная стезя Ломоносова. Почему вы это определение выбрали и мотивы Ваши личные: почему Вы взялись за Ломоносова?

 

ЮН:

- Я учился в Университете имени Ломоносова, но не знал почти ничего о его основателе. Большого интереса к этой фигуре у меня не было. Для меня, как и для многих, это был некий забронзовевший лик, статуя на пьедестале, и всё. А когда я копнул поглубже, то понял, что это просто вулкан страстей и клад идей: так интересно! Ломоносов сейчас очень актуален, потому что мы как будто опять переживаем времена 18 века. Опять идут реформы, строится какой-то новый феодализм, опять человек с потрохами зависит от других людей, от начальства… Приходится решать важный нравственный вопрос: как достойно жить, служить – и при этом не потерять своего лица. И тут может помочь пример Ломоносова. Он сохранял чувство собственного достоинства и умел разговаривать с первыми людьми государства. Вот масштаб личности!

 

ЗА:

- Независимость проявлял…

ЮН:

- Верно, и нам важно понять какая сила воли, сила духа им двигали. Критик Алексей Олейников, узнав про мою книгу, сказал: «Слава Богу, что юбилей - давно пора было привлечь внимание к фигуре Ломоносова». Он прав. Михаил Васильевич многому может нас научить - и не только тому, как из низшего сословия  пробиться в высшее… Почему назвал я свою книгу «Помощник царям»? Потому что Ломоносов на первое место ставил всё-таки не истину науки, а служение Отечеству, понимаете? Вот в чем дело… Это разные вещи.

 

ЗА:

- Вот этого, наверное, не хватает нашим учёным – привязки к какой-то практической почве?

ЮН:

- Согласен. Есть некое представление об абстрактной истине. Вот мы служим науке - и мы можем служить где угодно, и лучше служить в Америке, потому что там больше денег платят. Такая есть логика. Ломоносов же именно помощник царям. Конечно, не стоит проводить полную аналогию с нашим временем. Тогда какая была ситуация? Вдруг оказалось, что нет даже истории страны, не написана история Государства российского. Кто напишет? – Ломоносов. Дальше возникла новая проблема: нам нужны фейерверки, иллюминация. Кто за это возьмется? - Ломоносов. Словом, он был такой Балда из сказки Пушкина, который всё мог делать. И конечно, его универсальностью пользовались царственные особы, Елизавета, её приближенные: канцлер Михаил Воронцов, Иван Шувалов, Кирилл Разумовский … Но они же и помогали Ломоносову. Вот ещё что важно! Судьба Ломоносова – это урок того, что получается, что может произойти, если талантливому человеку помогают. А у нас сейчас в основном одарённых людей заедают. Конкуренция давит.

 

Можно понять некоторых «пугливых» современников Ломоносова, которые критично о нём отзывались… Потому что великий человек вулкану подобен. Когда начинается извержение в виде блестящих открытий, идей, докладов, - люди страшатся! Они не могут соразмерить его и себя. В страхе тогда они посыпают голову пеплом и бегут от непонятного им человека: «Кто он такой? Что он творит?» Можно понять их малодушие … Однако какое счастье, что находились сторонники Ломоносова, которые проявляли великодушие и поддерживали его. Они вдвойне заслуживают нашего внимания, нашей благодарности. Таких прозорливых людей было немного, но мы их знаем. Я постарался воздать им должное в истории о Михаиле Ломоносове.

 

ЗА:

- Юрий Дмитриевич, в книге обозначена целая группа рецензентов. Чем они вам помогли?

ЮН:

- Рецензенты, среди которых и знаменитая сказочница Софья Прокофьева, помогли мне, прежде всего, морально: скажем, профессор Всеволод Александрович Твердислов пригласил на свою передачу «Популярная наука», как только была готова рукопись (см. здесь http://russia.ru/video/nauka_11285/) , а декан физического факультета Владимир Ильич Трухин изыскал средства, чтобы поддержать издание. Был ещё десяток друзей и коллег, которые подсказали, чего не хватает в книге – я им давал почитать рукопись на ранней стадии. Владимир Туманян обратил моё внимание на поморский язык, предания поморов, Алексей Виноградов – на исторический фон событий, Ирина Арзамасцева – на фигуру жены Ломоносова, дельные советы дали филологи Вячеслав Боярский и Елена Князева, математик Мария Коровина и экономист Владимир Иванов… Члены редакций «Русской жизни» и «Пампасов» Татьяна Куцубова и Игорь Фунт помогли в работе над рукописью.

 

ЗА:

- В книге «Помощник царям» есть много занимательных историй с подробностями. Сколько в них вымысла? Например, насколько правдив рассказ "Визит императрицы"? А история под названием "Кукиш" тоже была?

ЮН:

- Всё в книге основано на документах: и кукиш Ломоносов показывал академикам, и императрица Екатерина Вторая к нему приезжала в гости… Я только упустил какие-то детали и оценки событий. Книгу мою прочтут и взрослые и дети, поэтому мне не хотелось писать о том, что Ломоносов порой выпивал, и кукиш показывал, будучи навеселе.

 

ЗА:

- Вы пишите в книге, что в кабинете Ломоносова хранились удивительные вещи: огромное зажигательное стекло, подзорная труба, пневматический насос… Мальчик лет 12, увидев все это в музее, в Петербургской кунсткамере, с завистью воскликнул: «Сколько прибамбасов было у Ломоносова!» А какие занятные вещицы появлялись в вашем «чуланчике», когда Вы начинали интересоваться наукой?

ЮН:

- Я любил паять, пытался (правда, безуспешно) сделать радиостанцию, гонял на велосипеде с моторчиком и ремонтировал его, делал взрывпакеты, пускал ракеты и много читал… Сегодня все повально сидят за компьютером – там ребята находят и кино, и картинки, и игры. В этом смысле наше время было здоровее. Мы с друзьями предпочитали многие часы проводить на свежем воздухе, играть в футбол и волейбол. 

 

Ольга Москаленко:

- Интересно было бы узнать ваше личное отношение к достоинствам и недостаткам героя вашей книги. Что вы для себя выделяете? Что для вас важно?

ЮН:

- Я преклоняюсь перед этой вулканоподобной личностью. Надо понимать главное: не будь Ломоносов таким упорным, настойчивым  - и даже подчас нахрапистым, не было бы у нас Университета, а развитие русской науки могло задержаться на десятки лет… В Михаиле Васильевиче было редкое сочетание мужицкого напора и артистического дарования. Он мог и скандалить, и проявлять тонкость души в общении с лучшими людьми своего времени. Важен масштаб личности… 

 

ЗА:

- Что в портрете Ломоносова Вы считаете актуальным и приемлемым для современной молодежи, пришедшей в науку, литературу или поступившей на государственную службу?

ЮН:

- Во-первых, вера в свои силы и огромная концентрация энергии, во-вторых, самопожертвование, способность преодолевать великие трудности на пути к вершинам науки и искусства. В третью очередь отмечу чувство собственного достоинства и редкое сочетание независимости в суждениях и умения подчиняться… Универсальность дарования Ломоносова с его художественными, литературными, научными способностями поражает... Этой широты интересов тоже сейчас не хватает, а, как говаривал Козьма Прутков, «односторонний специалист флюсу подобен».

 

Ольга Москаленко:

- Юрий Дмитриевич, где можно будет увидеть вашу книгу о Ломоносове? Каковы ваши новые литературные, издательские и преподавательские планы?

ЮН:

- Книга «Помощник царям» только что вышла в издательстве МГУ, там её и можно купить (скажем, в магазине при типографии МГУ: ул. Академика Хохлова, д. 11). Хотел бы ещё издать книгу художественной прозы, которая победила на конкурсе «Заветная мечта» (у меня вышла книга рассказов «Начальник связи» http://www.ahm.ru/page_yurij_nechiporenko.html). Ещё собираюсь прочитать курс лекций «Биофизика ДНК» на физическом факультете МГУ и выпустить в свет научную монографию по этой теме.

 

Ольга Москаленко:

- Благодарим вас, Юрий Дмитриевич и Зульфия, за содержательную беседу. И пусть всё задуманное сбудется!

 

 

 

РУССКАЯ ЖИЗНЬ



Русское поле

WEB-редактор Вячеслав Румянцев