Виктория Андреева
         > НА ГЛАВНУЮ > РУССКОЕ ПОЛЕ > РУССКАЯ ЖИЗНЬ


Виктория Андреева

 

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"



К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011


Редакционный совет

Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Вячеслав КУПРИЯНОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Татьяна НАБАТНИКОВА
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Маргарита СОСНИЦКАЯ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
"МОЛОКО"
СЛАВЯНСТВО
"ПОЛДЕНЬ"
"ПАРУС"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
РОМАН-ГАЗЕТА
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА

Виктория Андреева

ТЕЛЕФОННЫЙ РОМАН

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

5

С трудом разыскав незаметную кнопку звонка сбоку массивной барской двери Синодальной церкви, я позвонила. Отец Геласий уже ждал внизу. Он стоял у маленькой боковой двери, словно только вошел или, напротив, уже собирался уйти. От первой встречи с ним у меня осталось впечатление, что у него голубые глаза, а глаза у него оказались желтовато-коричневые. И его лицо не показалось мне знакомым. Но я наугад сразу обратилась к этому новому отцу Геласию с извинениями за опоздание. Он ответил доброжелательным молчанием – “вполоборота, о печаль”. Когда я стала выяснять, так где же Эмма, оказалось, что Эммы еще не было. “Не видели ли Вы здесь женщину средних лет? ” – спросила я консьержку – молодую, но дебелую и военизированную по осанке, украинку. “Какую женщину? ” – спросила та, всячески стараясь показать нелепость моего вопроса. “Ну, блондинку, на высоких каблуках в черном с золотыми разводами дауне. Вы бы ее заметили, если бы она была, она броско одевается”. “О, здесь много хорошо одетых женщин средних лет”, – вызывающе сказала, цепляясь за мою неточность и неумение описать свою знакомую, консьержка. – “Как ее имя?” “Ее зовут Эмма Случевская. Но она не должна была представляться. Мы договорились, что она будет ждать здесь, в прихожей. “Ну, хорошо, я сама посмотрю”. Я заглянула в церковь – Эммы не было. “Эмма запаздывает”, – объяснила я, вернувшись, новому отцу Геласию. “Что, хотите подождать ее? – спросил меня он. – Там все равно занято. Когда она придет, поднимитесь ко мне”, – он показал глазами и рукой наверх. “Ой, хорошо, что там занято, – обрадовалась я. – А то я беспокоилась, что вам пришлось нас ждать”. И он тихо – “вполоборота, о печаль” – вышел в незаметную боковую дверь – черный клобук, черная ряса, седенькие волосики, очки. “Дайте мне, пожалуйста, две свечки”, – попросила я консьержку. Пока мы обсуждали с консьержкой свечи, я машинально смотрела на тяжелый фиолетовый кирпич учебника русского языка – дебильный кондуит Колумбийского университета – принадлежащий, видимо, женщине, громко говорившей по телефону, но в то же самое время принимавшей активное участие в нашем разговоре. Имя Эммы она зафиксировала своими локаторами и обдала меня знакомой неприязнью – видимо, какая-то майорша из так называемых инструкторов русского языка, которая одновременно приставлена и к местной церкви. Я открыла свой карманный учебник французского языка, чтобы отгородиться от вампирической прилипчивости владелицы фиолетового тома “Русского языка для иностранцев”. Но тут за застекленной дверью появилось бледное, чуть ли не с буклями парика, растерянное личико Эммы. В нем еще были мягкость и слабое домашнее свечение, особенно контрастные рядом с плотно зашторенными, как при артобстреле, лицами двух женщин в вестибюле. Эмма вошла с легкой непричастностью к угарным страстям прихожих, с видом бывшего завсегдатая Дома журналистов. “Знаете, – громко заговорила она на неприлично хорошем русском, – я сорок минут ждала автобуса. Я ведь выехала в половине четвертого”. “Я тоже опоздала”, – успокоила я ее. “Вот посмотрите, – и Эмма, подслеповато склонилась над сумкой, доставая бумажный сверток, – и я испугалась, что она перед панихидой начнет мне что-то продавать. – Я взяла книги. Это дорогие книги. Может, ему понравится, – и она раскрыла альбомы с фресками Софийского собора. – Может, мы ему дадим за панихиду, а то у меня нет денег”. “Да нет, я думаю, не нужно. У меня есть деньги. Я ему заплачу. Ну, смотрите”. Тут за нами вышел отец Геласий. “Эмма пришла”, – сообщила я ему. Он все также уклончиво, “вполоборота, о печаль”, повел нас к лифту. Войдя в лифт, я спохватилась, что не представилась: “Извините, вы, наверное, не помните меня”, – и я назвалась. С отсутствующей полуулыбкой отец Геласий выслушал и мои извинения, и мое имя, снова не запомнив его. Ключница в черном открыла нам верхнюю церковь. Она оказалась похожей на декорации к “Борису Годунову”. Отец Геласий засветил свечку перед распятием. Мы зажгли наши толстые поминальные свечи и пошли двумя тенями за столпом света отца Геласия. Засветив свечи, отец Геласий открыл книжицу и начал, не отрываясь, читать слабым, вот-вот готовым погаснуть голосом поминальную молитву: “Подаждь Господи, оставление грехов всем прежде отошедшим в вере и надежде воскресения” – среди свежелессированных икон, похожих на мертвые репродукции из дорогих альбомов. Мой блуждающий ум не мог зацепиться ни за образ покойного – он оставался для меня слишком легкомысленно-праздничным для такой серьезной ситуации – ни за слова молитвы, ни за свежеотлакированные иконы в иконостасе. Я чувствовала, что Эмме трудно стоять и жалела, что не уступила ей место возле колонны, где она могла бы незаметно прислониться. Потом я вдруг суетно подумала, что, может, не надо было держать свечку, а надо было бы поставить ее перед иконами. Мне, к счастью, не приходилось хоронить близких, а панихиду по бабушке отслужила ее сестра-старушка в другом городе. В довершение моего замешательства я увидела, что столбик света рядом со мной вдруг стремительно укоротился и превратился в световой круг – это Эмма присела на корточки от боли в ноге. Отец Геласий обошел аналой, удивленно взглянув на Эмму, согнувшуюся в центре светового круга, после чего круг справа от меня снова медленно превратился в световой столбик. Вошел, подпевая, высокий черный служка, ушел за иконостас, потом вышел и, встав рядом с отцом Геласием, закончил службу тургеневским мягким тенорком.
С подслеповатой доверчивостью повиснув на моей руке, Эмма вышла, не глядя, на Пятое авеню. Массивная дверь храма бесшумно закрылась за нами: “А письма все нет. Ну, я разнервничалась, пришла домой, и нога у меня разболелась. Смотрю, его дочь звонит: “Я вам высылаю чек на 850 долларов”. Я эти 850 долларов и не видела. Я сразу аке ими расплатилась с лендлордом – мне и копеечки не досталось. А что такое 850 долларов. Он же нам с папой обещал 30 тысяч, чтобы забыть эту историю. А мы с папой: “Ну, что вы! Да зачем вы!” Надо было согласиться – это же наши деньги. А сейчас я не знаю, что делать. Мне бы хоть того парня с моими картинками поймать, чтобы узнать, где они. Я не знаю, где его поймать. Оля, вот вы не можете мне объяснить, почему Черных от меня теперь прячется? Как прочитал мой рассказ, так стал недоступен. Раньше я к нему приходила, он: “Эмма, Эмма”, – посадит меня, разговаривает. Раза три помогал. А сейчас звоню: “Можно я зайду?” “Да-да, конечно”. Приезжаю. Секретарша говорит: “Ой, он сейчас так занят. Он никак не может вас принять”. “Да, конечно, я понимаю. А чем он сейчас так занят?” “Правит статью”. “Зет ис окей. Но статья ведь имеет конец. Я подожду”. “Нет, дайте я спрошу у него”. Прибегает через несколько минут: “Нет, извините, редактор сегодня действительно очень занят. Он никак не сможет вас принять”. Вы мне не объясните, что происходит? Он же сам говорил, что я талантливая писательница, что рассказ большой, но его можно напечатать. Это я понимаю. Но почему он теперь меня так панически боится? Этого я просто не понимаю. Видимо, здесь неприлично быть писателем, скандально как-то. Ну, будь он неопытный журналист, он старался бы вытолкать меня из редакции, чтобы я не помешала его драгоценной карьере. Но что ему меня бояться? Наверно, по старой привычке. Ой, и куда же мы с вами идем? Ну, вы позвоните и узнайте, нужно ли вам спешить, а я пока посижу на корточках. Как-то нога опять беспокоит. Ну, так вам надо сейчас ехать? А как вы поедете? На сабвее? Тогда пойдемте на Мэдисон.

| 01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |

Оглавление:

Первая часть

Вторая часть

Третья часть

 

 

 

РУССКАЯ ЖИЗНЬ



Русское поле

WEB-редактор Вячеслав Румянцев